Харьков обстреливают днем и ночью. Но харьковчане живут в изуродованном городе тяжелой, но настоящей жизнью, каждым днем подтверждая истину о том, что человек может победить все.
Витя Яковлева – о жизни в Харькове.
Не то чтобы нам дома, в Харькове, не страшно. На самом деле очень страшно. И когда в очередной раз начинается паника, что асвабадители идут на Харьков, становится еще страшнее. Мы ж не терминаторы, мы обычные люди, в дом которых пришла война.
С начала года обстрелы усилились. А в последние недели ситуация очень похожа на весну-лето 2022- го - орки ежедневно кошмарят город. И днем, и ночью. Причем какими-то новыми бомбами и дронами, прилеты от которых намного тише, чем от ракет.
На этом фоне пошла лавина новостей, что люди массово бегут из Харькова. Потому что света нет, воды нет, отопления нет и уже никогда не будет. Света действительно очень часто нет, потому любимое занятие народа в местных пабликах - борьба за справедливость.
Те, у кого свет есть чаще, отгребают от тех, кому электричество выключают на сутки и больше - так и веселимся. По себе знаю, как хочется пойти в соседний дом и повыбивать светящиеся окна, когда сам сидишь в темноте. Но мы ж все люди воспитанные, интеллигентные, потому дальше матерных слов в пабликах дело не доходит.
На улицах народа меньше не стало, наоборот - сидеть дома без света скучно, поэтому все много и часто гуляют. Так что визуально говорить об уменьшении количества населения в Харькове не получится.
Единственный раз, когда я снова, как летом 2022-го испугалась пустого Харькова, был на вокзале. Вообще никого на платформах, стремное ощущение. А потом приехал интерсити из Киева, и нас чуть не смело сплошным потоком людей. Вот зачем они толпами прут в город, откуда якобы все в панике бегут?
Обсудили со знакомыми ситуацию, чего ж все так плохо, а уезжают далеко не все. Очень не все. Решили, что причина в составе нынешнего населения Харькова. Большую его часть составляют две категории. Первая - те, кто сидит дома с самого начала и уже более-менее научились приспосабливаться к жизни под обстрелами. Третий год - достаточный срок для адаптации.
Вторая категория восполнила уехавшее население - это те, чью жизнь в приграничных городах и селах уничтожили асвабадители. Оставаться дома этим людям невозможно - у них просто больше нет дома. А если он, в смысле, здание, чудом и уцелел, то приграничье обстреливается 24 на 7. Этим людям обстрелы Харькова по несколько раз в сутки точно не страшнее, чем у них дома. Поэтому они и остаются у нас, не хотят уезжать далеко от своего пусть и уничтоженного, но дома.
Так что вот не могу я ничего рассказать про массовое бегство. По крайней мере на весну и лето. Что будет ближе к зиме? Так время покажет, еще дожить надо. Хотя харьковчане твердо уверены: и доживем, и переживем. И будем жить еще долго - у нас тут в городе, из которого все бегут, куча планов на будущее.
Кстати, про планы. Я тут на днях заказывала отдых на октябрь на западе Украины.
- А почему вы так рано бронируете? - спрашивает меня администратор.
- Потому что летом в прошлом году оказалось уже поздно бронировать удобную нам осень. И отдых вышел сильно дороже, - отвечаю я.
-А вы откуда? - спрашивает она.
- В смысле такие оптимисты, которые на войне смело строят планы на полгода вперед? - уточняю я. - Так из Харькова же!
Что администратор подумала, не знаю. Но она сначала с минуту помолчала, а потом перевела разговор на другое...
... А тем временем в Харькове цветут абрикосы. И пахнут сладко-сладко.
Вита Яковлева, Харьков
