Стратегическая обстановка на фронте АТО осенью 2016 года. После всплеска боевой активности в июне-августе 2016-го интенсивность боевых действий в сентябре и начале октября значительно снизилась. Что будет дальше, после указа о демобилизации и увольнения 6-й волны? Удалось ли наполнить армию "контрактниками"? Какова оперативная обстановка? Будет ли большая война?
Война в период "разведения"
В сентябре 2016-го в зоне АТО, по данным ZN.UA, погибли 28 украинских воинов, в том числе 13 — по боевым причинам, 15 — по небоевым.
Активные боевые действия продолжаются только в районе Авдеевки и Ясиноватской развязки. Там воюют десантники 122-го батальона 81-й бригады, добровольческие отряды "Украинской добровольческой армии", а также отдельные спецподразделения. Однако в основном боевые действия ведутся силами малых групп, снайперов, с применением пехотного вооружения. Применение артиллерии и минометов "запрещенных" минскими соглашениями калибров ограничено.
Несмотря на регулярные нарушения минских соглашений в ночное время российскими оккупационными войсками, следует признать, что в общем обстрелов на фронте стало меньше. В зоне ответственности нескольких батальонов ВСУ обстрелов в сентябре не было вообще ни разу. Однако большинство частей по-прежнему находятся в бою.
На фронте пока никто не говорит о мире. Такое относительное затишье уже происходило — например, в декабре 2014 года. После чего последовало наступление противника в районе Дебальцево, которое, по минским же соглашениям, должно было контролироваться Украиной.
Война остается войной, даже если на фронте гибнет один солдат. По-прежнему на линии разграничения единственным средством обеспечения безопасности остается принцип стрелять первым. Дежурные группы ОБСЕ выезжают после того, как бой утихнет, и проводят расследования. Но погибших эти расследования вернуть не могут.
По замыслу ОБСЕ и мировой дипломатии, боевые действия должны прекратиться в зонах "разведения войск". На данный момент три таких очага "разведения" намечены на Донбассе в районах населенных пунктов Станица Луганская, Золотое, Петровское.
В районе Золотого, в зоне ответственности 93-й механизированной бригады, на участке "разведения" стрелять стали меньше — хотя там и ранее расстояния между противниками были велики — до 2–2,5 км, и огневые контакты были явлением не частым. Однако 2 октября рядом с полосой разведения на участке той же 93-й бригады в районе Крымского разведгруппа российских оккупационных войск атаковала наши позиции — в бою погиб командир взвода, лейтенант Мирослав Мысла.
Украинское руководство поддерживает "разведение" для сокращения жертв. Представители ОБСЕ в зоне боевых действий считают, что даже несмотря на то, что войну им остановить не удается, они помогают снизить число жертв. Что ж, определенная логика в этом есть. Однако "замороженная" в некоторых районах война остается войной. А любая жертва все равно остается тяжелой утратой. Возможности защиты украинских воинов без применения тяжелого вооружения остаются ограниченными. И "разведение" не является решением — это временная мера по "заморозке". Обострение может последовать в любой момент. А сам конфликт остается не решенным.
"Разведения" в районе Станицы Луганской не желают обе стороны, из тактических соображений. Казалось бы, стороны разделяет река. Но предполагается, что зона безопасности вдоль реки должна быть расширена для начала на километр в сторону каждого противника. Российские войска не желают, чтобы сокращалось предполье перед имеющей важное оперативное значение высотой с памятником "Князь Игорь", обеспечивающая противнику обзор в районе Станицы Луганской. Украинские власти и военные не хотят отходить, чтобы не давать противнику плацдарм и не сворачивать линию обороны на своем берегу. Все помнят, как в ходе аналогичного перемирия 2014 года российские оккупанты захватили большие территории в Луганской области, и никакое ОБСЕ их не остановило. Напротив высоты "Князь Игорь" противник почти каждую ночь продолжает вести провокационные обстрелы наших позиций. Российские подразделения ведут обстрелы из гаубиц 122–152 мм. Очевидно, что противник предпринимает все меры, чтобы "разведение" в этой зоне не вступило в силу. Высота "Князь Игорь" является не только важным наблюдательным и корректировочным пунктом, но и важным узлом обороны, на котором оккупанты построили серьезные бетонные укрепления. Уступать какие-либо позиции в этом районе противник не намерен.
"Горячие точки"
Плотность боевых порядков обеих сторон на фронте невысока. Боевые действия по-прежнему носят очаговый характер. Малые боевые группы контролируют господствующие высоты. Сил для постоянного контроля всей 400-километровой линии фронта ни российские, ни украинские войска не имеют. Поэтому для обеспечения безопасности в своей полосе необходимы постоянные поисковые действия патрулей и дозоров, необходима разведка позиций противника. Это означает неизбежность столкновений. Промежутки между позициями большие — безопасность этих стыков может обеспечить только огневой контроль. Вначале стреляем, потом прочесываем. Рисковать собой никто не будет.
На фронте существуют все предпосылки для начала боевых действий на отдельных участках.
Прежде всего, сохраняется напряженность и постоянные перестрелки в районе Авдеевки. Противника следует выбить из пригорода и взять под контроль Ясиноватскую развязку. Это радикально изменит обстановку в данном районе — угроза для города будет устранена, и одновременно — мы ликвидируем для противника возможность маневра по фронту в районе Донецк—Горловка, полностью перекроем рокадную дорогу, имеющую важное оперативное значение для российских войск.
Здесь "разведение" можно осуществить только силой. Потому что сдать Авдеевку украинские войска, разумеется, не могут, а российские оккупационные войска, разумеется, в случае отхода, будут вынуждены откатиться в Ясиноватую. Россияне хотят сохранять угрозу для Авдеевки.
Проблемной зоной является выступ линии фронта в районе Славяносербска. В этом районе во время "перемирия" 2014 года противник захватил значительную территорию в районе 31-го и 32-го блокпостов. Этот выступ россияне заняли за линией, определенной минскими соглашениями. И этот выступ создает угрозу для украинского фронта. "Разведение" сторон здесь в принципе невозможно — ведь российское командование на этом участке нарушило дипломатические договоренности. Само нахождение российских подразделений на выступе — это уже нарушение минских соглашений. И чтобы обеспечить прекращение огня, здесь придется добиться отступления российских подразделений.
Также горячей точкой остается район Светлодарска и Дебальцевская дуга. Напомню, район Дебальцево также, согласно минским соглашениям, должен оставаться под украинским контролем, но был захвачен российскими оккупационными войсками. Бои в этом районе не прекращаются. Как здесь устроить "разведение", если обстрелы наших позиций ведутся постоянно, а российские оккупанты захватили большую территорию за пределами, определенными минскими соглашениями. Подразделения 54-й бригады в этой зоне регулярно вступают в огневой контакт с противником, ни о каком "перемирии" здесь российские наемники и не помышляют.
Постоянные огневые контакты и обстрелы происходят в районе Горловки. Противник не отказывается от намерений отбросить наши подразделения.
Продолжаются бои в районе Зайцево — контроль над этим селом и высотами в этом районе имеет важное оперативное значение.
Боевые действия в районе Широкино продолжаются, и российское командование продолжает обстрелы и попытки прощупать наши боевые порядки силами небольших групп пехоты.
На самом деле российские оккупационные войска не прекращают подготовку к большой войне. По всему фронту противник ведет работы по строительству оборонительных сооружений и подготовке к зиме. К сожалению, эта работа ведется в гораздо большем объеме, чем это делают украинские войска, выделяется заметно больше строительных материалов, инженерной техники.
Инженерные работы не говорят о том, что противник намерен уйти в глухую оборону. Противник имеет серьезную нехватку личного состава, гораздо больший некомплект в боевых подразделениях. И с помощью укреплений противник повышает устойчивость своих боевых порядков, снижает боевые потери. Это дает возможность сосредоточить оперативные резервы, которые могут применяться в том числе и для наступательных операций.
6-я волна уходит — что дальше?
Комплектность украинских войск, и прежде всего — боевых частей на передовой, остается невысокой. Некомплект личного состава в целом по сухопутным войскам составляет примерно 50%. Однако численность подразделений на передовой нередко проседает до 40%. После указа президента о демобилизации 6-й волны численность боевых частей сократится до 20–30% от штатной численности.
Кроме того, на передовой далеко не все, кто служит, являются полноценными воинами. В боевых частях давно уже произошло расслоение на дееспособный и ограниченно дееспособный личный состав.
Вопрос — а где же "контрактники", о массовом наборе которых громогласно заявляло военное руководство? Этот вопрос на фронте задают все. В боевых частях приток "контрактников" совершенно незначителен и не обеспечивает восполнение после ухода 6-й волны. Однако учебные части, тыловые учреждения, войска ПВО, части центрального подчинения Генштаба и Минобороны уровень комплектности имеют более высокий, чем пехотные подразделения на передке.
Это объясняется несколькими факторами.
Во-первых, пехота, на плечах которой лежит основная нагрузка в войне, комплектуется, как и в советское время, по остаточному принципу. Качество личного состава пехоты и его боевая подготовка — все это считается руководством Генштаба не приоритетным. Это отголоски старой советской концепции глобальной ядерной войны, где огневая мощь, плотность огня считались основой боевого применения. А пехота должна была просто заполнять выжженное и разбомбленное. На самом деле уже война в Афганистане показала утопичность такого подхода. Пехота была и остается основой вооруженных сил, и только качество пехоты гарантирует эффективное применение спецназа, артиллерии, танков. Но весь современный опыт войн, прошлых и нынешних, по-прежнему не учитывается Генштабом ВСУ, а начальник Генштаба Виктор Муженко по-прежнему не забивает себе голову военной наукой. Чтобы делать карьеру в украинской армии, надо думать об одном — о близости и регулярном допуске к Верховному Главнокомандующему, и о восхвалении своих заслуг. Муженко сейчас обеспокоен работой в соцсетях — он регулярно встречается с популярными блогерами, занимается пиаром и увеличивает штаты пиар-служб, даже издал приказ военнослужащим давать отпор любой критике со стороны общества и СМИ. Генерал армии ожесточенно сражается на виртуальном фронте, ему не до своих солдат. Верховный же Главнокомандующий боеготовность армии также оценивает по бравурным рапортам и статусам в "Фейсбуке".
Во-вторых, условия службы в полевых условиях весьма непросты. Здесь необходимо и обеспечение, и условия, и возможность для отдыха. Увы, несмотря на заметное упорядочение системы снабжения и обеспечения, этого далеко не достаточно, чтобы оборудовать нормальные позиции на стабильных участках фронта. Деньги бюджета идут на решение каких-то глобальных задач, а на фронте вне населенных пунктов по-прежнему люди живут в весьма примитивных условиях, как в лагере по выживанию. Все делается своими руками — и жилье, и быт. А рук этих мало, и множество необходимых для такой жизни предметов надо доставать самому. Что мешает закупить достаточное число жилых модулей, передвижных душевых и прачечных? Обеспечить все опорные пункты мобильными полевыми кухнями?
В-третьих, отношение к людям в армии по-прежнему недалеко ушло от советских стандартов. К военнослужащим относятся как к одноразовым исполнителям на период контракта. Военное командование относится к личному составу так, будто обладает неисчерпаемыми людскими ресурсами опытных и подготовленных военных. Люди больше всего жалуются на отсутствие ротаций, на необходимость почти год жить в отрыве от семьи, на отсутствие отдыха, на сложность решения бытовых вопросов. На то, что командование не дает времени на восстановление и решение личных вопросов.
В-четвертых, социальный статус и условия службы в армии мобилизованного по сравнению с контрактником значительно лучше. Прежде всего, у мобилизованного четко ограничен срок службы, он может сохранять свое место работы, качество его обеспечения ничуть не хуже, чем у контрактника. Командование сухопутных войск неоднократно обращалось к руководству Генерального штаба с предложением провести 7-ю волну мобилизации. И это предложение в данной ситуации представляется наиболее разумным. Самый большой урон от некомплекта несут подразделения на передовой. Восполнить их численность за счет громоздкой 250-тысячной махины — невозможно. Структура ВСУ и МО ныне — большой колхоз, где много служащих и мало воюющих там, где военные нужны прежде всего.
Уход 6-й волны обнажает проблемы и заставляет задуматься: никаких структурных реформ в армии не произошло. Если отбросить вранье и хвастовство в "Фейсбуке" и по телевидению, и посмотреть на реальность, то в армии изменилось одно: появился костяк офицеров и солдат с боевым опытом, фанатов войны, патриотов, которые будут сражаться, несмотря ни на что. Но этим новым качественным людям нужна новая качественная структура организации. 7-я волна должна быть волной мобилизации добровольцев с боевым опытом. При этом уровень их обеспечения и условия службы должны быть радикально пересмотрены. Любой профессиональный солдат и офицер, любой эффективный воин важнее, чем любое оружие. Человек — это самое эффективное оружие в современной войне. И это оружие нужно максимально точно и грамотно применять. Кадровый кризис в армии уже нельзя скрыть враньем Генерального штаба. Кампания по призыву на контракт, судя по результатам, провалена. И это наша общая проблема. К сожалению, вместо системных решений военное руководство снова хочет скрыть масштаб проблемы путем перевода войск на передовой на сокращенный штат. При этом боевые задачи никто не отменял. Вместо системных решений людей хотят заставить продолжать служить на износ. Эта недальновидная политика требует, наконец, изменений. Надо прекратить врать и обманывать самих себя. Основой планирования и стратегии боевых действий должно быть отношение к солдату на передовой. Это ради него крутится вся эта военная машина с большезвездными генералами. К сожалению, проезжая передовые опорные пункты и общаясь с солдатами и офицерами, понимаешь, что люди пока не являются приоритетом и внимания к их проблемам недостаточно. Это и есть основная причина провала набора контрактников, и понимание этого принципа должно стать основой реальных реформ.
Юрий Бутусов для "Зеркала недели"
