Игорь Волобуев рассказал, почему уехал из России, как сопровождал Юрия Бойко во время визитов в Миллер, кто и как вел газовые войны с Украиной.
До марта 2022 года уроженец Ахтырки Игорь Волобуев был вице-президентом Газпромбанка, а перед этим – много лет руководил прессслужбой Газпрома. Газпромбанк является ключевым банком в путинской России. Именно через него Европа платит за российский газ, что, в частности, избавляет его от серьезных санкций. И с помощью этого банка Путин сейчас хочет заставить страны Европы расплачиваться за газ в рублях.
Несколько дней назад другой вице-президент Газпромбанка Владислав Аваев, по версии российских силовиков, убил жену и дочь и застрелился. Волобуев в самоубийство не верит – слишком много смертей газовых топ-менеджеров произошло в России. Но, утверждает, уехал не из-за угроз: "Не мог больше оставаться среди этих людей".
О том, почему бросил теплое место в Газпромбанке и вернулся в Украину, как сопровождал Юрия Бойко во время его визитов к главе Газпрома Миллера и вел информационную войну против Украины в Газпроме, Игорь Волобуев рассказал в интервью Liga.net.
– Почему вы решили уехать из России и как попали в Украину?
– В первый день войны у меня разрывался телефон. Я родился и окончил школу в Ахтырке. Там у меня живет отец, младший брат, друзья.
Буквально через несколько дней я решил, что больше в России жить не могу. Потому что русские убивали моего отца, убивали моих знакомых, близких друзей. Мой отец луна жил в холодном подвале. Мне говорили люди, которых я знаю с детства, что им стыдно за меня. Знаете что мне сказали? "Чтобы мы больше никогда не слышали, что ты охтырчанин, что ты украинец. Никогда". Я собрал вещи и 2 марта вылетел из России.
Я больше шести лет работал в Газпромбанке, занимался пиаром промышленных активов. До этого 16 лет работал в Газпроме, из которых 9 лет, по сути, был начальником прессслужбы.
Я не мог больше находиться среди этих людей. Пожимать им руки, улыбаться, смотреть в телефоне на эту войну, как кино какое-то ужасное, и притворяться, что меня это не касается.
Я приехал в Украину, чтобы защищать свою Ахтырку с оружием в руках. Еще в 2014 году, когда оккупировали Крым, я дал слово, что если российские танки придут к моей Ахтырке – я пойду с ними воевать.
– Правильно ли я понимаю, что еще одна причина покинуть Россию – угроза жизни? По меньшей мере, четверо топменеджеров российских газовых компаний с начала года умерли при странных обстоятельствах.
– Нет, никакой угрозы моей жизни не было в России. Более того, у меня в России была очень стабильная ситуация в материальном смысле. И во всех смыслах у меня все было там, скажем, хорошо. И будь это вопрос безопасности – я бы никуда вообще не поехал.
– Четыре смерти топ-менеджеров, все представлены как самоубийства. Что происходит? Бывший депутат Госдумы, полковник ФСБ в отставке Геннадий Гудков не исключает, что это сведение счетов с топами госкомпаний, обладающих какими-либо знаниями.
– Я понимаю, о чем вы. Никого из этих людей лично я никогда не знал. Владислава Аваева, если я не ошибаюсь, называли вице-президентом Газпромбанка. Нужно уточнить некоторые детали, есть неточность. Он был первым вице-президентом Газпромбанка. На две ступени выше.
Чем Аваев занимался в Газпромбанке точно, я не знаю.
– Никто точно не знает.
– Есть еще одна важная неточность. Повсюду писали, что он бывший вице-президент Газпромбанка. Так вот, он к моменту смерти был действующим первым вице-президентом. Вы люди медиа, должны понимать, зачем это делалось. Чтобы увести удар от Газпромбанка. Потому что это скандал мягко говоря. Особенно после отставки Достовалова, исполнительного директора "Газпромбанка". Он публично заявил, что больше не может работать на Акимове и Миллере.
Аваев подчинялся заместителю председателя правления Владимиру Рискину. Рискин в Газпромбанке отвечает за кадры и спецобслуживание для VIP-клиентов банка. То есть, Аваев должен был иметь доступ (если он имел его) к их счетам, к информации о доходах.
"Поверить в то, что Аваев застрелил 13-летнюю дочь, жену и покончил с собой, - сложно. На мой взгляд, это инсценировка самоубийства. Я думаю, его убили".
– Один в один – история с газовым топменеджером Протосенем. Вы верите, что это суицид? Убивает ли ФСБ топов госкомпаний?
– Да, с Протосенем очень похожая ситуация. Только он вроде бы всех зарезал и повесился в Ллорет-де-Маре, это небольшой испанский городок, очень населенный выходцами из России. Все эти истории удивительны. Я не верю в самоубийство. Это на голову не налезает.
– Вы контактировали с работниками ФСБ? И если да, учитывая вашу должность и значение компании, то кто был куратором?
– Никогда. В Газпромбанке я не занимался текущей деятельностью. Никаких контактов с ФСБ у меня не было ни когда я работал в Газпромбанке, ни в Газпроме. Нет, не было.
– Россия через Газпром годами шантажировала Украину газом, продвигала тезис о том, что Украина – неблагонадежный партнер, портила репутацию. Как это происходило?
– Война России против Украины началась очень давно – уже, можно сказать, лет 20 эта война продолжается. О
сто "слона едят бутербродами". Все начиналось с экономического давления. Стояла задача привязать к себе Украину, посадить на газовую иглу, как Беларусь. Это была часть войны.
"Я должен признать, что участвовал в этих газовых войнах, когда работал в Газпроме. Первая газовая война была на рубеже 2005-2006 годов, вторая – в 2008-2009".
Во время этих войн была решена одна задача. Оно реально было решено. Украину как надежного поставщика газа дискредитировали в глазах европейских потребителей. Газпром для этого сделал очень многое. Это позволило достаточно аргументированно заявить Европе, что нужно строить обходные пути: Северный поток, Турецкий поток, Северный поток-2. Чтобы лишить Украину статус транзитного государства.
И объемы транзита российского газа действительно упали в разы. В прошлом году объем транзита – всего 41 млрд кубов. К примеру, в 2011 году объем транзита через Украину составлял 104 млрд. Были годы, когда транзит составлял 140 млрд кубов и более.
Была ли это экономика? Очевидно, что нет. Чистая политика. Ведь можно было все эти объемы прокачивать через ГТС Украины и не зарывать в землю, не прятать на дне Черного и Балтийского морей.
У нас как у пиарщиков, участвовавших тогда в этой войне, задача стояла – показать, что украинская ГТС аварийная, трубы гнилые, что реконструировать систему слишком дорого и проще от нее отказаться.
Во многом, видите ли, это им удалось. Они сократили транзит газа до этих смешных 41 млрд. Деньги, которые Украина получает за транзит газа, сейчас уже вообще не критичны – там максимум $3 млрд в год.
– Сколько денег ввалил Газпром в дискредитацию Украины в Европе?
– Миллионы долларов. Были наняты специальные агентства, которые репутационно выглядели нормально, однако отрабатывали определенные темы, выгодные Кремлю.
– Вы говорите, что участвовали в информационной войне против Украины в Газпроме. Как это выглядело? Какие-то темники были?
– Это проявлялось в период газовых войн, например, в период самой масштабной из них – в 2009 году. Руководил этим всем Алексей Громов, замглавы администрации президента РФ. Он в свое время был спикером Путина. Он и сейчас стоит на тех же позициях (советник главы ОП Михаил Подоляк ранее заявлял, что нагнетанием антиукраинской истерии из Кремля занимается именно Громов. – Ред. ).
"Громов – главный теневой кардинал, управляющий информационной политикой в РФ и информполитикой Газпрома в частности. В этом плане Газпром не был генератором идей, он был исполнителем, а все задачи приходили сверху. Я получал задание от пресс-секретаря Газпрома Сергея Куприянова".
Я и мое управление готовили тезисы, официальные сообщения, релизы.
Идеологией и стратегией мы не занимались, Газпром был исполнителем. Не Миллер там руководил, а такое чувство, что Кремль и Путин лично.
Я вам больше скажу, я точно знаю, что на лентах российских государственных информагентств, таких как ТАСС, РИА Новости, появлялись комментарии от имени Газпрома, минуя Газпром. Мне Куприянов говорил, что читал свои комментарии на картине, даже не зная, что он это говорил. Таков уровень слияния власти и медиа.
Там же на каждый пчех со стороны Украины была куча комментариев. Мне вот задачу ставили: они сказали слово – а мы скажем десять. Задача была утопить просто. Приветствовались какие-то дикие вещи, которые уже сейчас никого не удивляют. Например, об Олеге Дубине, председателе правления Нафтогаза, Куприянов сказал: "Мы встречались с Дубиной в прямом и переносном смысле". А кто у нас на таком языке говорит, "мочить в сортире" и прочее? От кого это идет?
– Кто из украинских политиков играл на стороне Газпрома? Как часто приезжали в офис Газпрома Медведчук, Бойко?
– О Медведчуке не слышал никогда, хотя это не значит, что он не приезжал. Драка я и мои ребята лично сопровождали, когда он приезжал на закрытые встречи с Миллером. Мы как пресс-служба такие встречи обычно не афишировали. Их было много. Мы не присутствовали на переговорах на самих встречах, но я сопровождал Бойко несколько раз.
– Как часто Бойко приезжал?
– Я его видел три раза, но это не значит, что когда я его не видел, его там не было. Мы его сопровождали на этаж, где был Миллер, когда было непонятно, будет ли освещаться встреча. А если она изначально планировалась закрытой, никто о ней из пресс-службы не знал.
– То есть Бойко заходил к Миллеру прямо в кабинет?
– Конечно. Это было примерно в конце 2000-х годов. Бойко уже не был министром топлива и энергетики. Поэтому у меня это и вызывало вопросы. Разумеется, когда визит связан с подготовкой газовых контрактов, например. Они тогда были годовыми. А когда Бойко зачем-то приезжает, уже не являясь министром, и это никем не афишируется... Это удивительно.
– Вы понимаете свою ответственность за эту войну?
– Не просто понимаю. Моя вина в том, что я столько лет работал на российские власти – вдвое больше, чем у россиян. Потому что я всю жизнь считал себя украинцем, и моя ответственность двойная. Мне будет сложнее отмыться от русского прошлого.
– Сейчас оговаривается оплата газа рублями. Что за этим стоит? Формула, к которой вроде бышли: европейцы переводят в евро и долларах в Газпромбанк, где они конвертируются в рубли. Фактически ничего не меняется. Европа как платила в валюте, так и платит. Это чисто внутренняя пиар-история – мол, Путин поставил европейцев на место?
– Эта история еще не закончилась. На практике это пока не произошло, там могут быть разные нюансы.
Схема, о которой вы говорите, выглядит следующим образом: деньги переводят на специальный счет в Газпромбанке в той валюте, которая прописана в контракте. Дальше Газпромбанк на эту валюту через Мосбиржу покупает рубли. Но потом он зачисляет средства на второй счет уже рублевой, и покупатели газа имеют последнюю операцию сделать сами, насколько я понимаю, они должны Газпром Экспорту перевести эти деньги.
И здесь вопрос. Если Газпромбанк сменил валюту на рубли и сам отдал Газпром Экспорту – это одно. Но там не все так просто, и покупатель на финальной дистанции сам должен поучаствовать (европейская страна берет рубли и передает дочерней компании Газпрома, то есть то, чего и добивается Путин.–Ред.). А это уже другая история.
Как будет на практике, мы еще не знаем. Схема должна была начать работать по поставкам с 1 апреля, но платежи идут с задержкой. Скоро поймем, согласилась ли Европа или какие-либо страны на эти схемы.
– Может, это все для того, чтобы спасти Газпромбанк от санкций?
– Это один из вариантов, да. Но даже если бы этой ситуации не было, Газпромбанк настолько тесно связан с платежами от ЕС за газ, что усиливает позиции банка. Против Газпромбанка были какие-то санкции еще в 2014 году, но от SWIFT не отключены, и, если сравнить с другими крупными банками, Газпромбанк чувствует себя очень свободно. Он защищен тем, что его клиент – Газпром – продает газ в Европу.
"Это и есть та самая "газовая игла". Горячая фаза войны длится уже почти 10 лет. А вы знаете, как изменилась доля российского газа в Европе за эти 10 лет? Она выросла с 25% до около 40%. Они вообще понимали, что они делают? И теперь они не могут этого избавиться. Кто в этом виноват?"
– Путин долго пытался привязать Украину экономически, в частности газом. Но то же самое можно сказать и о Европе. Как вышло, что доля российского газа только увеличилась? Это был рациональный выбор, потому что российский газ более выгоден, или дело в другом?
– У меня нет конкретных фактов, подтверждающих коррупцию, но есть такое понятие, как "шредеризация" Европы. Не только в Германии. Сколько руководителей разных стран оказались в советах директоров российских компаний? Шредера в начале февраля еще и выдвинули в совет директоров Газпрома. Маттиас Варниг (экссотрудник Штази. – Ред.) есть такой еще, друг Путина, управляющий директор Nord Stream AG. И другие.
Я не исключаю, что это возможно (что доля росгаза увеличивалась и благодаря коррумпированию европейских элит. – Ред.). Я наблюдал, как тесны связи между российскими и немецкими газовиками, французскими. Все эти праздники типа "25 лет поставки российского газа во Францию" отмечали в Царском селе в Екатерининском дворце.
Русские в этом смысле умеют окутывать. Это как дьявол, который все время соблазняет. Понятно, что у европейцев нет таких возможностей, как им Россия предоставляла. Поэтому почва для коррупции была.
Выгодно ли им экономически? Здесь важны объемы. Когда экономика росла, европейцы не могли сразу взять столько газа, сколько нужно. И где его брать? В России. Но если мы говорим, что Россия – опасность, это очень странно, когда на фоне войны в Украине поставки только росли. Такое ощущение, что в Европе не понимали, какую угрозу несет путинский режим, и они сами подсаживались на эту "иглу". И сейчас с нее слезть вроде бы не могут.
– Но здесь есть и обратная сторона медали – для России Европа является самым большим рынком. И вот ЕС хочет отказаться от российского газа и нефти до 2027 года. Если РФ потеряет крупнейший рынок, насколько это серьезные потери, насколько это "некст левел" ущерба для российской экономики по сравнению с тем, что уже есть?
– Давайте посчитаем. В прошлом году Газпром продал газа на $55,5 млрд, СПГ – почти на $9 млрд, нефти – около $110 млрд. И преимущественно эти деньги пришли из Европы. Это огромные суммы.
А теперь представим себе, что их нет.
Протянут ли они некоторое время? Протянут. Но где они окажутся? Где Северная Корея сейчас, вот где-то рядом. Бьет ли это по российским обывателям? Бьет. Могу за себя сказать. Я относительно недавно оттуда уехал. Цены стали галопом расти. У меня запасы были больше, чем у рядового россиянина, но я на своем кармане это тоже чувствовал.
Я думаю, здесь стоит так задавать вопрос: где та граница, после которой россиянин, которого выбрали, получится не с плакатиком, а с вилами. Мне кажется, она придет нескоро, и я не очень верю в это.
– О SWIFT. Почему европейцы так вяло отключают росбанки, а не ввели такие санкции против всего сектора? Насколько отличается ситуация, когда отключена часть банков от повальной блокировки?
– SWIFT, безусловно, очень важен, и Газпромбанк будет одним из последних, кого отключат. Этого не сделают, пока российский газ продолжают поставлять в Европу. Но в то же время много
других банков, которые почему-то до сих пор тоже не отключили.
Мне кажется, Европа все время отстает на несколько шагов. Вот сейчас готовится шестой пакет санкций ЕС. Меня уже смущают фразы со стороны Европы, что там будет какое-то "умное" нефтяное эмбарго. Это либо эмбарго, либо не эмбарго. Это свидетельствует о том, что, вероятнее всего, мы будем разочарованы таким нефтяным эмбарго.
– Наверное, не очень приятный вопрос. В последние дни наблюдаем вброс мессиджей из России о том, что после войны Украина будет рада "сохранить русскую культуру", принять топовых противников путинского режима. Но на самом деле, если немного "щипать" верхушку из российских либералов, то оказывается, что Навальный – за аннексию Крыма, а Дудь отрабатывает кремлевские нарративы о "братских народах". Почему вы решили, что вы другой и вам будут рады?
– Я понимаю, что мне не рады. Поймите, этот вопрос не ожидает, что мой приезд понравится кому-то. Это вопрос обо мне. Я с этим не могу жить. Я понимаю, что приехал весь в гивне, и я не думаю, что я смогу полностью смыть все это. Но в себе я чист.
Я когда только уехал, то не представлял, что будет. У меня ничего сейчас нет, даже средств к существованию. Но меня это не волнует, я хочу отмыться и остаться здесь навсегда.
Примет ли меня Родина? А я считаю Украину Родиной и всегда считал. Я не знаю. Понимаю, что шансов маловато. У меня есть судьи. Это мой отец, мои близкие, это вы, это люди, которые мимо меня будут проходить по улице. Мне могут плюнуть в лицо, и я узнаю, за что.
Я понимаю, что будет очень сложно, и я понимаю, что я этого заслужил.
