Эвакуация - не прогулка. Люди приезжают с расшатанными нервами, у них в душе незаживающие раны, некоторые даже боятся вспоминать то, что видели глаза... А ночью, когда наступает такая необычная тишина, приходят воспоминания. С ними справиться еще труднее... А как родным, которых разбросало по миру... Даже подумать тяжко.
Ксения Костюченко, уже второй раз переживающая военную беду, делится своими мыслями.
...Мама спрашивает как обстоит дело. Писать, что все нормально, конечно, можно, но только в том случае, если собеседник в таком же положении, и это нормально воспринимается на одном уровне. "Нормально" могу написать свекрови, потому что понимаем друг друга без лишних слов. Я вижу ее через километры, она, думаю, видит меня, и наши паузы – мы понимаем – только тогда, если вот сейчас у обеих комок в горле, да и так все ясно, что тут говорить… Мы же обе двойные переселенки, и наши квартиры в Горловке в двух шагах.
Маме важно знать, что я держусь. И она готова к подробностям. Я ее, конечно, стараюсь беречь, потому что знаю, в каком она сейчас состоянии. Но понимаю, что если буду отвечать неискренно, ей будет еще труднее. Поэтому рассказываю все подряд: и как ко мне на уроки ходят дети, и как меня удивляет и радует, что их много. И как Юрка ходит в садик. И что в Харькове под обстрелами сажают цветы, представляешь? Никогда не думала, что это доведет меня до слез. И кто мне написал впервые за многие годы, и как это было приятно. Рассказываю, как малыш хочет домой и как смог об этом сказать (это отдельная история, но надо понимать, что такой уровень казался абсолютно недостижимым для нас). Как в квартире нет духовки, поэтому впервые за 16 лет не буду печь паски. Как решили, что выручать из дома важные вещи будем через четыре месяца после начала войны, как и в 2014 году, просто поставили себе такое ограничение.
Она пишет, бедный ты мой ребенок, как же тебе не повезло, как же не повезло вам всем.
А я думаю: бедная ты, моя мамочка. Ты же в России - с полным пониманием всего ужаса. Ты одинока, как никогда, ты молчишь в абсолютном аду, внутри тебя крик, пепел, непрерывный гул и белоглазые зомбаки. Да, физически ты не в тюрьме, но свободно дышать ты не можешь.
Мне еще повезло, мама, я украинка в Украине. На твоем месте я бы точно с ума сошла…
Мне даже стыдно за то, как мне повезло.
Мы нормально уезжали из Харькова. Ну, как нормально. Нормально было бы 24 загрузить машину и поехать на запад. Но с машиной не сложилось, мы ее не успели купить. Поэтому да, было не просто, не сразу, было страшно, но мы уехали нормально.
Мы нормально поселились в Черновцах. Поначалу казалось, что условия несколько временны: и по цене, и по удобству. Но оказалось, что это самый лучший вариант из всех на тот момент возможных.
Мы в Черновцах снимаем квартиру вместе с близкими друзьями. Квартира довольно хорошая, как минимум большая. Три комнаты: две спальни и кухня-столовая, где стоит еще одна кровать. В спальнях кровати и шкаф, в одной даже телевизор. Там живут взрослые с малышами. В кухне на большой кровати обитает подросток. Вначале было два подростка, они спали вместе, им было удобно, потому что они знают друг друга с младенческого возраста, купались вместе в ванне, вместе сидели на горшках, поэтому напряжения не было. А потом девушку отправили за границу доучиться в школе, потому что 11 класс. А мой сын остался, потому, как господин, владеет целым спальным местом один. Плата за такие привилегии – мы утром возле него собираем детей в садики, завтракаем, потом работаем. Возможно, это не лучшее начало дня для подростка, который заснул хорошо, если перед рассветом. Но он всегда может перейти с одеялом в нашу спальню и доспать.
Для кухни в этой комнате выделили около двух метров пространства. На самом деле, немного по сравнению с тем, к чему я успела привыкнуть, но вполне достаточно, как оказалось, если готовит кто-то один.
Этот кто-то один – я. Взяла на себя поварские обязанности потому, что сначала у меня не было работы, в отличие от других взрослых. Ну и готовлю я вкусно и разнообразно.
А еще у нас два туалета. Два туалета! Только поэтому можно быть уверенным, что бог нас любит и заботится о нашем счастье.
Нам не просто нормально, нам отлично вместе. Конечно, чуть-чуть не хватает уединения, но это роскошь в наше время. У нас примерно одинаковые бытовые привычки, многие темы для разговоров, нам есть что вспомнить и о чем мечтать вместе. Мы даже можем одеждой меняться и покупать один шампунь на всех.
Наши малыши посещают садики, каждый свой. Им нравится.
Например, дети из группы моего Юрки сегодня пекли пасочки. Человек пришел домой довольный со своим творением в руках. Глаза блестят, улыбка на все личико.
У нас нормально с деньгами: никто не потерял работу. Ну я половину потеряла, но это было даже хорошо, потому что кому-то из взрослых нужно иметь время в таких условиях. Мое время стоило меньше всего, на самом деле, поэтому если бы стоял вопрос кому увольняться – ответ был бы очевиден.
У нас есть силы работать, помогать друг другу, Харькову, соседям, ВСУ.
Полагаю, что нам реально повезло.
И потому немного все-таки стыдно.
Это такое очень распространенное сейчас чувство.
Старший сын говорит: было бы круто, если бы в нашей вселенной была какая-нибудь пусть не самая мощная, но магия. Например, чтобы можно было прийти к какому-то колдуну и заказать перенесение боли с одного человека на другого. И если бы можно было взять часть страданий мариупольцев, думаю, не осталось бы ни одного неохваченного украинца. Собирали бы деньги на этот обряд, стояли бы в очереди, даже бились бы из-за наглости особенно желающих. И чтобы можно было приходить несколько раз, ну, например, раз в два дня. Всем было бы полегче...
Ксения Костюченко, Горловка-Харьков-Черновцы
