Значительная часть Запорожской области была оккупирована в первые недели полномасштабного вторжения России. Включая атомную электростанцию в Энергодаре. Тактика оккупантов примитивная – запугивание, похищение и попытка "взломать" систему управления на местах. "Это народ-террорист", – говорит глава Запорожской областной военной администрации Александр Старух.
– Какие сейчас оперативная и гуманитарная ситуации в области?
– Сложные. По линии столкновения бои не прекращаются уже месяц. Особенно в восточной части области, граничащей с Донбассом. Там регулярные артобстрелы. Несколько раз в неделю обстреливают наши территории, есть разрушения и жертвы, в том числе среди мирного населения.
Гуманитарная ситуация на подконтрольной территории более-менее. В первые дни была паника, и люди все раскупили. Но сейчас торговые сети полностью пополнили ассортимент, и все выглядит так, будто войны и нет.
В некоторых регионах есть проблемы с определенными категориями продуктов питания и особенно лекарствами. Усложнено функционирование медицинской системы. В Пологах полностью захватили больницу. Несогласных главных врачей "увольняют". Пытаются захватить управление больницами. Поэтому усложнена передача медицинских средств по определенным категориям.
Также на людей оказывается постоянное давление. В селах и городах проводят домовой и квартирный обход. Приходят и компостируют мозг, пять-семь человек делают обыски и склоняют к сотрудничеству или просто пытаются запугать, чтобы люди не высовывали нос.
– А они ходят ко всем или к кому-то конкретному?
– По селам – ко всем. Разные группы зашли на разные территории и, соответственно, по-разному осуществляют эти мероприятия.
– Какие масштабы разрушений в области?
– У нас зафиксировано 411 случаев разрушений домов. В Гуляйполе уже несколько недель ведутся бои, и там вычислить сложно. Только за счет одного Гуляйполя и окрестностей эта цифра может увеличиться вдвое.
Есть территории, которые без обстрелов… Вы знаете, что в первый день (российские войска. – Ред.) были фактически под Мелитополем. То есть, они сразу оккупировали дороги, а только потом начали входить в города.
– У них была стратегия не заходить в города и пройти максимально далеко, как только смогут?
– По городам сначала пытались бомбить только военные объекты, а когда поняли, что люди сопротивляются и не подчиняются, начали сыпать везде и заниматься террором. Такое впечатление, что они рассчитывали, что кто-то будет их встречать с цветами.
– Какие города больше всего пострадали?
– В Пологах центр очень серьезно пострадал, Гуляйполе пострадало. Есть небольшие города, где есть разрушения.
– Сколько процентов области сейчас оккупированы? Какие районы?
– Линия столкновения не меняется уже месяц. Населенные пункты по линии от Васильевки до Полог были заняты в первые две недели. Сейчас эта часть удерживается, и наши даже несколько населенных пунктов отвоевали.
Мелитопольский и Бердянский районы полностью оккупированы. Васильевский – практически (оккупирован. – Ред.), значительная часть Пологовского. Запорожский район с Запорожьем полностью подконтрольны нам. Территориально оккупировано много, но по населению наибольшая часть – это Запорожский район.
– Какая у россиян тактика в оккупированных районах?
– В больших городах уже начали создавать комендатуры. Специально подготовленные люди и ФСБ, включая крымских предателей, методично терроризируют все населенные пункты. Вместе с Росгвардией.
– Они располагаются непосредственно в городах и пытаются назначить гауляйтеров? Или установили блокпосты в окрестностях и контролируют местных жителей без захода в города?
– За полтора месяца были разные тактики. В некоторых громадах, которые находятся на обочине, они появились спустя почти месяц. Приехали, посмотрели, увидели, что ничего интересного, и уехали. А в больших громадах, которые находятся на трассах, они пытаются похищать не подчиняющихся городских голов. Тактика понятна. Это запугивание, попытки взять под контроль систему управления и пропаганда. В Мелитополе давно отключено наше телевидение, идет пропаганда. И уже давят на учителей и тех, кто технически обеспечивает функционирование города".
– Во многих областях и городах Украины были случаи, когда оккупантам сливали базы данных активистов и ветеранов АТО. Зафиксированы ли такие случаи в Запорожской области?
– Есть такие факты. У нас сотни уголовных дел, в том числе по коллаборантам.
– Оккупанты ходят по квартирам и запугивают активистов?
– Сначала, когда были митинги, они их просто забирали и избивали. Проанализировали после митинга: кого нужно – выловили, отдубасили или подержали. Чтобы не было организаторов. Потом начали это делать с организаторами местного самоуправления, затем с бизнесом и журналистами, которых похищают и требуют отдать в управление сайт/радио/газеты.
– Сколько глав населенных пунктов, депутатов горсоветов и активистов были похищены оккупантами с начала вторжения?
– Более 100 человек. Они могут похитить с утра и в тот же день выпустить. Бывает, когда день держат, бывает – два. Есть такие, как председатель Мелитопольского райсовета (Сергей Прийма. – Ред.), который похищен фактически месяц. Мы не знаем о его судьбе. Также Иван Самойдюк, первый заместитель мэра Энергодара.
– Сколько из похищенных удалось освободить?
– Часть отпустили, городского голову Мелитополя освободили, а по другим ведется работа.
– В конце марта стало известно о похищении нардепа от ОПЗЖ Александра Пономарева. Известно ли, где он сейчас? И точно ли это было похищение, учитывая бэкграунд политика?
– Известно, что он потом находился длительное время в Бердянской городской больнице с подозрением, как говорит его врач, на инфаркт. Сейчас снова где-то исчез. Пытались вывезти его, чтобы сделать операцию в Запорожье, но его не выпускали. Предлагали в Москву или Крым. Но ехать с таким делом…
– Много ли предателей и коллаборантов "всплыли" за это время в области?
– Немного. Всех этих псевдогероев Родина знает и не забудет. Галина Данильченко из Мелитополя, Шевчик из Энергодара. Это яркие примеры людей, которые не понимают, что такое честь и достоинство.
– Есть ли уже населенные пункты, где оккупанты ввели в обращение рубли?
– Такой информации у нас нет. "Есть сложности с наличной гривной, потому что не дают возможность завезти. Но мы просим предпринимателей и тех, кто продает за гривню, вкладывать ее в банк, чтобы были наличные деньги и экономика могла немножко крутиться".
– Ранее вы сообщали о намерении оккупантов провести "референдум" в Токмаке 4 апреля? Прошел ли он?
– Мы делали это на упреждение. Ничего там не произошло, и Центральная избирательная комиссия приняла верные управленческие решения: запретить территориальным комиссиям всех уровней проводить референдум или довыборы во время военного положения. Поэтому действовать в рамках правового поля здесь невозможно.
– Но ведь оккупанты действуют не в условиях нашего законодательства.
– Завтра оккупант выйдет и скажет, что владеет Марсом. Если они захотят что-нибудь провозгласить – они обязательно это сделают. Это к нам не имеет никакого отношения. Мы живем по законам Украины.
– Сейчас они пытаются провести псевдореферендумы?
– Такой информации нет. Они пытаются сломать систему управления путем устрашения и подкупа.
– Есть ли в области случаи, подобные тому, что вся Украина увидела в Буче?
– В меньшем масштабе, я думаю, есть. В селах на линии столкновения у нас достаточно существенные потери среди мирного населения. Многие думали, что пересидят, и это имело не очень хорошие последствия.
– Какая ситуация в Энергодаре и на Запорожской АЭС?
– Запорожская АЭС работает. Ситуация сложная, потому что все работают под дулом автомата. Также пытаются завести людей в горсовет и захватить систему управления. Энергодар находится под постоянным террористическим давлением.
– Есть ли у наших военных хотя бы приблизительное понимание, как освобождать АЭС? Мы ведь понимаем повышенную опасность и риски.
– Я думаю, они сами уйдут с нее.
– Когда мы будем освобождать Запорожскую область?
– Конечно. Наши военные уже это делают. Энергодар находится в таком месте, что это – тупик. И оставаться в нем нет смысла. Для них атомная станция – как чемодан без ручки. Там ничего не сделаешь.
– То есть они за нее не будут цепляться до последнего?
– Вы меня спрашиваете о мотивах идиотов. Я не могу сделать себе лоботомию, чтобы понять этих людей. Представьте себе: стрелять из танка в атомную электростанцию. Они удивляют своим дебилизмом.
– Есть ли случаи принудительной депортации по "фильтрационным коридорам" в Россию?
– Мы знаем, что частично отсылают в Крым.
– Мэр Херсона в интервью говорил, что состояние обороны области в первые дни вторжения вызвало много вопросов. И что 24 февраля в области почти не было силовиков. В Запорожской области какая была картина?
– В Запорожской области все остались на своих местах. Ни один человек не выехал за пределы области. Большинство городских голов остались и были до последнего. Есть растерявшиеся. Есть похищенные. Но большинство в начале войны проявили стойкость и ответственность.
– Область была достаточно готова противостоять вторжению? Можно ли было избежать быстрой оккупации?
– До 6500 единиц бронетехники? Я не знаю, как в степи можно... Я историк и немного преподавал историю советского общества. В степи 6000 единиц техники... Такая история. Узнайте у военных соотношение сил, и вам станет все ясно. Все наши военные – герои и делали то, что могли в той ситуации.
Источник: LIGA.net.
