В случае успешного завершения Стамбульского канала данный проект станет, пожалуй, главным и наиболее значительным достижением турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана. Однако завершить начатое будет непросто, так как попытка создания брата-близнеца Босфора приводит к возникновению обильной критики как внутри самой Турции, так и со стороны некоторых стран. Чем же так не нравится недоброжелателям весьма перспективный Стамбульский канал? Информирует UAINFO.org.
«Не знаешь, в чем дело? Скорее всего, дело в деньгах», — эта простая народная мудрость работает почти всегда безошибочно. Однако, как пишет портал Novate, для лучшего понимания вопроса стоит зайти издалека.
Совсем чуть-чуть истории…
Так уж получилось, что в Первой мировой войне будущей Турции – Османской империи – не повезло воевать не на той стороне. Война кончилась, Тройственный союз проиграл, в турецкой державе все пошло из рук вон плохо, да еще и страны Антанты набросились на нее с различными требованиями. Цели были те же, что и всегда в мировой политике: оппонента поставить в стойло, урвать кусок пожирнее и сделать так, чтобы конкурент еще долго не думал ни о чем, кроме выплаты репараций.
В 1923 году в Швейцарии по инициативе Англии, Франции и Италии состоялась Лозаннская конференция, где между бывшей Антантой и Турцией был подписан мирный договор. Среди множества подписанных документов один касался положения проливов, в первую очередь Босфора. По сути, Лозаннская конвенция требовала создания вокруг проливов демилитаризованной зоны, но вместе с тем (с незначительным ограничениями) разрешала прохождение через Босфор не только гражданских, но военных судов всех держав. Все это ставило в крайне неудобное положение черноморские страны, в том числе новосозданный Советский Союз. При этом самое главное было в том, что Турция де-факто лишалась суверенитета над проливом. Он переставал быть ее территорией.
В 1936 году в Швейцарии состоялась новая конференция, посвященная статусу проливов, – конференция Монтрё. По ее результатам туркам удалось добиться возвращения суверенитета над Босфором. Страна получила право на ремилитаризацию зоны проливов, но самое главное было в том, что хотя Босфор и остался доступен для гражданских судов всех стран мира, в отношении прохождения военных судов были введены серьезнейшие ограничения. Военному флоту ходить через пролив стало сложнее – теперь здесь могли проходить только небольшие корабли и только после предварительного уведомления турецких властей. Все это ослабило позиции Англии и Франции и усилило позиции Турции и Советского Союза. И, несмотря на ряд инцидентов, конвенция Монтрё продолжает действовать по сей день.
Они крадут наши «бабки», Реджеп!
Президент Турции продвигает проект Стамбульского канала уже не первый год. Если все получится, то он станет настоящей стройкой десятилетия. Вопрос в одном: зачем вообще нужно вбухивать миллиарды долларов в копание земли, когда рядом есть прекрасный естественный пролив? Ответ – деньги. Много денег. И виновником тому является та самая конвенция Монтрё.
Дело в том, что подписанное еще в 1936 году соглашение признает Босфор естественным образованием, а потому запрещает Турции использовать его в коммерческих целях. То есть турки не имеют права брать плату с торговых судов за прохождение через Босфор. Что ставит страну в крайне неудобное положение относительно тех государств, где сегодня имеются подобные рукотворные судовые артерии. Например, как Суэцкий канал в Египте.
Суэцкий канал сегодня является второй по важности статьей дохода Египта. С одной тонны груза торговые суда платят около 10 долларов. Несложно посчитать, что проход корабля хотя бы на 100 тысяч тонн приносит бывшему государству фараонов «всего-навсего» 1 млн долларов. Средний доход Египта от Суэцкого канала в год составляет сумму в 4-5 млрд долларов. А теперь главное: трафик через Босфор в Турции в 2-3 раза выше, чем трафик через Суэц! Вот сколько денег утекает из рук Турции, подобно воде, текущей из Черного в Мраморное море.
Поэтому под предлогом перегруженности Босфора турки надеются построить дополнительный канал, через который можно будет с чистой совестью пропускать торговые суда за деньги, получая прибыли как в бюджет, так и в карманы нужных людей (да-да, именно так оно в жизни и работает). Совершенно очевидно, что в случае завершения Стамбульского канала действие конвенции Монтрё на него распространяться не будет. А плавать через платный канал гарантированно станут, ведь все захотят пройти проблемный участок маршрута как можно быстрее. Ведь время – деньги.
Что не сделай – все плохо!
Суда станут ходить быстрее, турецкий бюджет получит много-много денег. Одни плюсы! Почему же некоторым так не нравится идея строительства нового канала?
Ну, во-первых, нельзя просто так сидеть и смотреть, как кто-то кроме тебя зарабатывает деньги. Все это серьезнейший бизнес и вокруг канала запутан слишком большой клубок интересов и противоречий. Поэтому есть у проекта сторонники и противники как в самой Турции, так и за ее пределами.
Но больше всего недовольна Россия, так как Стамбульский канал – это потенциальный обход той самой конвенции Монтрё. Появление такого канала сделает возможным законный вход в Черное море крупных кораблей НАТО. Сегодня Альянс может проходить через Босфор суммарным тоннажем не более 45 тысяч тонн раз в 21 день. Естественно, это не может нравиться России, как и общее усиление Турции в качестве региональной державы.
