После 1 июля Российская Федерация может прибегнуть к эскалации или провокациям. Лидер Кремля Владимир Путин задумал "реинкарнацию" в главу новой Российской империи за счет Украины, которая сейчас вступает в очень опасный период. Об этом в эфире программы "Острый вопрос" на телеканале Obozrevatel TV Вадим Колодийчук беседовал с экс-министром иностранных дел Украины Павлом Климкиным.
– Какие ассоциации у вас вызывают слова "третья мировая"?
– Мы к ней движемся. Очень надеюсь, она не будет такой трагической в военном смысле. Но, к сожалению, в гибридном – уже начинаем чувствовать. Следующие лет 15-20 будут годами перезагрузки мира, в котором мы живем. Лет через 20 не узнаем его.
– Новый мировой порядок?
– Не очень люблю это слово, но давайте назовем так. Этот мир мы не узнаем с точки зрения своей жизни. Но пойдем мирным путем или через третью мировую?! Боюсь, что на самом деле все не очень просто.
– Будет ли вторая волна коронавируса зимой?
– Никто не знает. Об этом вирусе каждый день узнаем что-то новое.
– Как думаете, будет паспорт здоровья?
– Будет. Вы можете по этому поводу радоваться или грустить, но я считаю, что паспорт будет. Его введут постепенно. Наверное, сначала потребуют датчик в режиме реального времени. Условно: температура, пульс, давление. Но в перспективе будут требовать больше параметров. Паспорт здоровья (к счастью и к сожалению) – это наше будущее.
– Украина все правильно делает, чтобы сдержать коронавирус?
– Нет. То, что мы быстрее закрылись – это правильная история, когда у тебя нет медицины как таковой... Посмотрите, что происходило в странах, где медицина на порядок лучше, чем у нас. А потом этот карантин никто не проверял. Почти никого в масках. Кто за этим следит? Никто. И это очень плохо. Должен быть не просто адаптивный, а креативный карантин. Когда ты смотришь на ситуацию и понимаешь, что может работать, а что нет. И беспокоиться на самом деле нужно о наших родителях, поскольку это фантастическая зона риска, и о тех, у кого есть хронические болезни. Вы убиваете свой иммунитет, когда находитесь все время в квартирах. Нужно выйти на солнце, делать физические упражнения, прогуляться с собакой. С другом выйти – уже счастье – просто поговорить. Окей, давайте ответственно это делать, на расстоянии два метра. Но когда говорят, чтобы все закрылись, – это абсолютно неправильная история.
– Есть ли хотя бы один шанс, что Путин заболеет и умрет от коронавируса?
– Мы все живые люди. Есть ли шанс? В его окружении есть больные – это российский премьер и его спикер. Но, насколько я знаю, все время Путин находится где-то очень-очень далеко и общается со всеми через большие экраны. Думаю, что его будут по-особенному беречь. Шансов, что все же российская медицина это упустит, на самом деле очень мало.
– Действительно, со своими подопечными он контактирует через видеосвязь. Но в параде готовятся участвовать и ветераны.
– Их сажают на самоизоляцию.
– На 14-дневный карантин.
– Ну а как вы думали? Этот парад для ветеранов, может, и является настоящей эмоцией. Для всей России это часть мифологии и идеологии. Они обязательно должны его провести. Затем назначают голосование по конституционным поправкам, перед этим – новая доктрина относительно использования ядерного оружия. То есть сейчас ставки будут подниматься.
– Чего ждать еще от России и Путина?
– Сейчас мы вступаем в очень опасный период. Трудно сказать, сколько он продлится, но до конца этого года точно. Он связан с тем, что Путин будет внимательно смотреть на американскую президентскую кампанию, на то, как Евросоюз выйдет из пандемии, и захочет поднимать ставки. Столько проблем наслаивается внутри страны. И цена на нефть, и перенесенный парад, и отложенное голосование, и количество заболевших в России, и экономика. Если посмотреть даже на официальные рейтинги, доверие к власти и к Путину явно проседает. Во внутренней политике простых решений нет, а популярных тем более. Поэтому есть большой шанс, что за счет внешних воздействий он будет пытаться держать свой ядерный националистический электорат. Может быть летом, может быть осенью. Путин прекрасно понимает, какова бы ни была администрация в Вашингтоне, он с ней будет торговаться. У него много вопросов, не только Украина. А торговаться лучше, когда ты поднимаешь ставки.
– А Украине чего ждать от Путина в ближайшее время?
– Мы должны быть готовы. Я считаю, что после голосования за изменения в Конституцию 1 июля могут быть и провокации, и эскалация. Причем не только на Донбассе. Они будут сознательно смотреть, могут ли создавать поводы. Это может быть на религиозной почве или что-то другое, последовательность каких-то случаев. Они очень хорошо знают, как это делать. Никого не хочу напугать, но именно этот период – примерно до начала следующего года – будет сложный с точки зрения этих вызовов.
– Когда Украина вернет Крым?
– Лучшая возможность будет, когда Россия начнет перезагружаться. А она точно начнет. Сейчас Путин хочет перезапустить свою модель гибридной автократии в другую, которая была бы более устойчивой и независимой. Он прекрасно понимает, что время идет. Но его не нужно недооценивать, как и российскую машину. На самом деле, для возвращения Крыма – упрощенно – нужны три фундаментальные вещи. Первая – для каждого украинца возвращение АРК должно быть национальной идеей. Вторая – нам нужна четкая стратегия, частью которой станет сделать полуостров проблемой для России – внутриполитически и внешнеполитически. Ну и, конечно, желание делать, поскольку это чего-то стоит.
– Когда, по вашему мнению, будут происходить изменения в России? Ближе к этой каденции президентства Путина?
– Сложно сказать. Можем, конечно, здесь поспекулировать. Это такое неблагодарное дело. Но считаю, что ждать их среднесрочно. Когда мне говорят, мол, давайте подождем, пока пройдут эти изменения, и мы скажем: "Привет, Крым!". К ним мы должны быть готовы. А что, если завтра – чисто теоретически – Путин принимает решение: забирайте Донбасс, эти санкции меня достали, не могу жить. И по Крыму – то же самое.
– Сейчас на Грушевского или на Банковой есть ответ на вопрос: что делать дальше, если мы победим?
– Думаю, что нет.
– Там не мыслят позитивно или так дальновидно?
– Во внешней политике не бывает быстрых результатов. Вы живете в реальности, которая развивается вместе со временем. Часто победы только среднесрочные. На них нужно работать. Лучшая защита – это нападение. Нужно всегда быть активным и играть свою игру. Даже с нашими друзьями и партнерами следует играть совместную игру, общую стратегию. Это как в джазе. Есть мелодия, и каждый ее по-своему играет. Мы должны понимать, что у нас одна мелодия, и ее играть. Только тогда нас будут уважать. Но сесть и чего-то ждать? Мы ничего не дождемся.
– Когда уйдет Путин?
– Зависит от того, как его будут воспринимать россияне и элиты. Плюс от скоординированной позиции Запада. Это может случиться достаточно быстро – в течение последующих лет – или длиться 5-7-8 лет. Посмотрим в зависимости от сроков. Но боюсь, и это для меня очень тревожно, что Путин не будет перезагружаться еще раз в главу России. Он хочет перезагружаться в президента другой страны. Условно – какая-то реинкарнация Российской империи и Советского Союза. У меня убеждение, что он именно так хочет войти в историю. За наш счет.
