Недавно в новостях проскочили сообщения о том, что шахты в "ДНР" будут закрыты, а объединения «Артёмуголь» и «Орджоникидзеуголь» расформированы. Вряд ли это фейковая новость – вопросы закрытия шахт стояли в Донбассе даже при весьма существенной поддержке государства: многие угольные предприятия выработали свой ресурс, некоторые стали неприбыльными из-за дороговизны добываемого угля.
Итак, закрытие шахт, предположим, Горловки, которая в данном случае просто служит конкретным примером, но всё написанное касается практически всех шахт Донбасса, располагающихся на оккупированных территориях, - что это означает?
Центральный район Донбасса, в который входят Горловка, Енакиево и Торецк- это, для Горловки и Енакиево в прошлом, - добыча коксующихся углей на большой глубине при крутом падении, то есть, при почти вертикальном расположении угольных пластов. Чем глубже уходили выработки, тем дороже становился уголь. Тем не менее, при грамотном подходе, шахты Горловки могли быть даже прибыльными: ресурс у них был, они постепенно восстанавливались, вводились новые горизонты.
Последний такой был введён в Горловке в 2012 году на шахте имени Ленина на глубине 1190 метров, что обещало ежесуточную добычу угля не менее 1000 тонн и сбалансированную работу шахты на 20 лет вперёд. Были перспективы и у других шахт: имени Румянцева, имени Гаевого, имени Калинина – то есть, у всех действующих шахт Горловки.
Однако пришедший «новый режим» погубил не только новый горизонт, но и вообще все шахты города: как сообщают источники, они будут затоплены, а шахта имени Ленина, та самая, с новым горизонтом, уже затоплена.
Казалось бы, простейший и самый дешёвый способ – затопить. Уголь добывать они вряд ли смогут: дотируемые шахты ЦРД требовали и в мирное время значительных государственных вливаний, а уж сейчас, когда они полуразграблены – вырезан металл на подъёмах и других конструкциях, изувечен весь сложный механизм шахт, трудно даже вообразить, какие средства нужно вложить, чтобы вернуть предприятия к жизни. Быть может, даже дешевле построить новые.
Но есть одна проблема, которая при затоплении грозит катастрофой любому городу, который расположен на шахтных выработках: подтопление.
В Горловке и Енакиево, которые находятся на оккупированных территориях, это касается всех шахт – угольные поля здесь соприкасаются, и переток воды может оказаться губительным.
Под землёй достаточно много воды: там есть родники, текут ручьи и даже подземные реки. Когда ведётся добыча угля, воду, которая собирается в горных выработках, постоянно откачивают специальные водоотливы, работающие днём и ночью, и даже тогда, когда шахта закрыта. Только специальные гидрогеологические мероприятия после закрытия шахт могут перенаправить подземные потоки в русла, которые не будут подтапливать действующие и закрытые выработки, жилые кварталы, а также влиять на почву – шахтные воды излишне минерализованы, что, как известно, ведёт к негативному изменению структуры почв. Поэтому подземные воды необходимо очищать, фильтровать – чтобы они не превратили окружающие пейзажи в чёрные солончаки.
Когда впервые встал вопрос о массовом закрытии шахт Донбасса, а началось это в 1994 году, подтопление городов начали изучать всерьёз: тогда ещё в Горловке существовал научно-исследовательский институт, специально изучавший крутое падение, в Донецке – это был фундаментальный ДонУГИ, занимались этим и на всеукраинском уровне. Учёные пытались работать на опережение: думать об окружающей среде при непосредственном закрытии шахт как-то поздновато. К сожалению, позже все работы были практически свёрнуты, а институты закрыты или сокращены до смешного. Но всё равно есть достаточное количество серьёзных научных работ, которые помогают разобраться в нынешней ситуации, складывающейся на оккупированных территориях Донбасса.
Впрочем, угольщики во все времена прекрасно знали, что автореабилитационный региональный подъём уровня подземных вод при закрытии шахт может превысить природно-исторические отметки и привести к непредсказуемым последствиям, если не проводить длительные реабилитационные природоохранные мероприятия.
Именно поэтому, к примеру, на всех закрытых горловских шахтах осуществлялся водоотлив, даже тех, что были закрыты десятилетия назад, включая и ртутную шахту 2-бис. Это дорогостоящие мероприятия, но необходимые и постоянные.
Города Центрального города Донбасса полностью стоят на выработках – под городами пустоты, к сожалению, отечественное эколого-технологическое ведение угледобычных работ всегда балансировало на грани несовершенства. Сейчас же это может приобрести масштаб катастрофы, поскольку водоотлив работает не на всех шахтах и далеко не в полной мере, а на ртутном комбинате откачка воды приостановлена уже довольно давно, как сообщают, из-за кражи насосного оборудования.
Всё это может привести к подтоплению ложа канала «Северский Донец-Донбасс», проходящего через Горловку, и жилых кварталов: дополнительные перемещения массивов горных пород и проседание верхнего слоя поверхности могут привести к обрушениям построек – города Донбасса только в последние десятилетия стали учитывать гидрогеологические прогнозы при строительстве. Кстати, необратимые последствия могут произойти и в районе давно закрытых шахт – шахтные поля расположены вплотную.
Подземные воды, как уже сказано, излишне минерализованы. А вот места складирования отходов, территории вокруг шламоотстойников и прудов-накопителей шахтных вод и промышленных стоков – это и вообще геохимически напряжённые места, опасность которых, к тому же, усиливается большим количеством всевозможного металла, бетонных конструкций, Все эти отходы вступают в химические реакции, что чревато дальнейшим последующим загрязнением окружающей среды, особенно вод, которые могут попасть в реки и загрязнить огромную часть не только Донбасса, но и всех сопредельных регионов: пострадает акватория Азовского моря, и не только, кстати, Украины.
Специалисты-угольщики могут также подтвердить, что при затоплении или просто закрытии шахт без специальных мероприятий в зонах подработок, на межшахтных целиках и перемычках снижается стойкость породных массивов, что может привести к изменению внешней части территории. Проще говоря, могут появиться провалы и овраги в самых неожиданных местах.
Можно вспомнить также выходы метана на поверхность: в ЦРД это наблюдалось, к примеру, в Горловке, неоднократно и в прошлые годы, даже при работающих шахтах. Но вёлся мониторинг, существовали специальные службы. Сейчас всё брошено на самотёк, что может стать источником постоянных происшествий – скапливающийся в выработках метан попадает в подвалы домов, всевозможные пустоты, и люди, не знающие об этом, могут просто погибнуть (что и произошло недавно в Донецкой области).
И это я ещё ни слова не сказала о химических предприятиях.
Тот, кто думает, что экологическая катастрофа в оккупированном Донбассе только приближается, ошибается: она уже здесь. Она снежным комом идёт с 2014 года, когда судьба региона попала в руки людей, которые не только не способны спасти ситуацию, но и не пытаются это сделать. И если не компетентны главари псевдореспублик (рассматривают же всерьёз вопрос о затоплении шахт!) и намеренно ведут регион к катастрофе их кураторы, то уж жители самой «угольной» оккупированной части региона должны понимать, что у них впереди. И это касается не только Горловки.
©Александрина Кругленко, InfoKava©Фото Владимира Лапшина (Горловка, 1954-2015)
