В детстве, даже если оно было совсем недавно или давным-давно, почти все пели одну смешную песню с заводным весёлым мотивом: «На солнечной поляночке чему-то, чему-то, чему-то очень рад, сидел кузнечик маленький коленками, коленками, коленками назад…»
Многие, наверное, вспомнили.
И никто из детей даже не подозревал, что распевал песню, без преувеличения, великого композитора. Конечно, с другими словами. Музыка «Кузнечика» была банально украдена, а песня, настоящая, подлинная, называлась «Большие бульвары». Шансон, ставший легендой прошлого века, появился в 1949 году, и спел его знаменитый французский певец Ив Монтан. Музыка была написана Норбертом Гланцбергом…
…уроженцем Украины.
Удивительно, но факт: музыку этого замечательного композитора знают в Украине практически все, но мало кому известно его имя.
Да, маленький мальчик из небольшого уютного городка Рогатин на нынешней Ивано-Франковщине, который родился и первые годы жизни провёл на Галичине, через много лет станет известным композитором, чью музыку будут знать, без преувеличения, все, кто хоть когда-нибудь слушал великую Эдит Пиаф.
В официальной биографии Норберта Гланцберга нет упоминания о Рогатине – его родиной называют город баварский город Вюрцбург. Но на самом деле именно здесь, у подножья Карпат, прошли первые годы его жизни и именно здесь он заметил, что музыка «смеётся и плачет». А потом, много позже, когда напишет самую известную свою песню, расскажет, что в ней звучат славянские мотивы.
Семья Гланцбергов была обычной еврейской семьёй, в которой родители не жалели сил на то, чтобы у детей было всё, что полагается и даже чуть больше. И в надежде на хорошую жизнь они и уехали из Рогатина в Германию. Там родилась его сестра Лизель.
В день, когда отец Норберта – в Баварии маленький Натан превратился в Норберта ровно за один день – был призвал в ряды солдат Первой мировой, в дом привезли пианино. Наверное, стоит этот день считать днём рождения композитора Норберта Гланцберга.
Мелодии буквально преследовали его, а руки, казалось, жили своей жизнью на клавишах. В 14 лет Норберт стал посещать консерваторию, не будучи студентом. Ему разрешали – окружающие видели огромную одарённость мальчика.
Отец, который был мелким торговцем, даже не мыслил, что его сын, на которого он возлагал столько надежд, займётся музыкой. Он хотел видеть его врачом, юристом, финансистом. Но не заметить таланта ребёнка он не мог, хотя и опасался, чтобы его не настигла судьба музыканта на свадьбах.
Но подрастающий Норберт и сам не желал становиться таким музыкантам – перед ним уже лежал огромный мир музыки, куда его звал всё больше раскрывающийся талант. Совсем юным его пригласили концертмейстером в Вюрцбургский театр, он даже смог показать себя там как дирижёр. При этом ему ещё не было и восемнадцати лет! Нескладный подросток внешне, он уже был зрелым музыкантом.
А когда ему было 20 лет, его позвали работать в Аахенский театр, и эта удача стала началом его карьеры композитора, пишущего музыку к фильмам, ибо открыла пусть к знакомству со многими знаменитыми актёрами, режиссёрами, музыкантами. О нём благосклонно пишут газеты, фильмы с его музыкой радуют публику и отмечены критикой…
Всё закончилось в одночасье. Фашистский шабаш 1933 года положил конец карьере в Германии. Композитор был слишком известен и талантлив, чтобы его не заметили. И лично Геббельс сказал: «Этот маленький галицийский еврей Гланцберг слизывает у молодых светловолосых композиторов масло с хлеба».
Он был вынужден бежать: квартирная хозяйка предупредила, что его ждёт гестапо.
Судьба привела Гланцберга во Францию. Эмиграция, да ещё во время войны – горький удел. Зарабатывать кусок хлеба пришлось любыми способами, даже играя для публики в ресторанах, кафе, маленьких забегаловках и кинотеатрах. Вот тогда и вспомнил Норберт опасение своих родителей…
Именно в это время он встретил Эдит Пиаф, которая тогда пела на улицах Парижа. Он увидел худенькую девчушку, которая, как ему показалось, даже толком не умела петь. Но у неё был некий надрыв, душа и желание донести то, о чём она поёт, слушателям. Так началось их знакомство, которое позже переплетёт их судьбы самым причудливым образом.
Когда Гланцберг бежал во Францию, его, как уроженца Польши, чьей территорией тогда была Галичина, записали поляком. И призвали на войну – началась Вторая мировая. Но он – музыкант, пацифист, знал, что война для него – просто шаг в могилу. И уклонился от призыва и нашёл убежище в центре для беженцев в Марселе.
Судьба – такая вещь, что её не обойдёшь. Именно в марсельское кафе, где любил бывать Норберт, зашла Эдит Пиаф. И надо было случиться, что ей нужен был музыкант-аккомпаниатор для намечавшихся гастролей. Она предложила эту работу Норберту.
Но всё было не так просто. В захваченной немцами Франции искали евреев. Их судьба была предопределена: депортация и концлагерь в Германии. Норберт уже боялся даже просто выйти на улицу – там шли облавы. Эдит Пиаф нашла возможность спрятать Гланцберга в замке графини Лили Пастре. Он был там не одинок – там жили несколько деятелей искусства, которые составили своеобразный салон графини, вечера в котором скрашивали невесёлые будни войны.
Эдит Пиаф стала для Норберта подругой, возлюбленной, партнёром и спасительницей.
А после войны, когда Эдит Пиаф предстала перед «Комиссией по чистке», Норберт Гланцберг и другие спасённые ею люди защищали уже её доброе имя.
Счастье писать музыку, быть живым и свободным совпало ещё с одним: его родители были живы. В последние мгновения перед арестом они тоже смогли бежать. Судьба привела их в Америку.
Слава Гланцберга росла. В 1949 году он пишет музыку к песне «Большие бульвары». Её исполняет бешено популярный тогда Ив Монтан, и песня становится одной их культовых в 20-м столетии.
А Эдит Пиаф внезапно вспоминает о мелодии, которую ещё в чёрном 1942 году наиграл ей на фортепиано Норберт: «падам…падам…падам…» Она звучит, как удары сердца, она скорбная, горькая и светлая, она преследует певицу, которая к этому времени уже завоевала Францию. Слова к мелодии пишет поэт Анри Конте, и песня в считанные дни становится популярной во всём мире. Один раз – и более чем на полвека.
В 1950-х годах Гланцберг женился. Не на еврейке, на католичке, она тоже была выходцем из Восточной Европы. Родился сын. Семья жила размеренной жизнью, если не считать, что композитора уже преследовала по пятам слава: он написал музыку к кинофильмам с Брижит Бардо, Мариной Влади (это была знаменитая «Колдунья»), писал песни и выступал.
Семья, после многих лет супружества распалась – сын уехал искать судьбу в Англию, а жена Маришка Мазурик – просто ушла. Кто знает, быть может, потому, что с гением жить трудно. А может, где-то в душе у него жило воспоминание о тяжких и счастливых днях с «воробышком» - Эдит Пиаф? Никто не знает. Никто не скажет.
Он остался один. Гражданин мира (он не имел гражданства тех стран, где жил, а страна его рождения уже была другой), одинокий путник на дороге музыки. В последние годы своей жизни он побывал в городе своего детства – Вюрцбурге и даже дал там концерт. Он писал еврейские мелодии, в которые вплетал мелодии Карпатских гор – даже весёлые, они имеют минорные ноты, как и еврейская музыка. В 2001 году он покинул этот мир.
В Рогатине Норберт Гланцберг так и не побывал, хотя, говорят, подумывал. Но ведь без этого города не было бы такой силы песен, мелодий и такой песни, припев которой стучит, как израненное сердце, а душа плачет и надеется. И когда вы будете слушать знаменитую «Падам…падам…падам…», знайте, её написал человек, который родился в Украине.
©Александрина Кругленко, InfoKava
