Это уже не первая попытка поджога артиллерийских складов в Балаклее Харьковской области. 26 декабря 2015 года около 3:00 на объединенные склады ракетно-артиллерийского вооружения (РАВ) с нескольких беспилотников сбросили зажигательную смесь. Тогда пожар удалось быстро ликвидировать и предотвратить трагедию. Военная прокуратура Харьковского гарнизона до сегодняшнего дня осуществляет досудебное следствие по признакам уголовных правонарушений, предусмотренных ч. 2 ст. 15 (“покушение на преступление”) и ч. 1 ст. 258 (“террористический акт”). Безрезультатно.
Интересно, что событие полуторагодичной давности в Балаклее было одной из серии подобных диверсий (если верить заявлениям правоохранителей) на складах боеприпасов в прифронтовых регионах. Уже после балаклейского пожара, 17 февраля 2016 года в результате диверсии произошли взрывы и возгорания на артскладах 72 ОМБр в с. Вершина Запорожской области. Аналогично предыдущему делу, никаких продвижений в уголовном производстве по ст. 113 (“диверсия”) военная прокуратура Запорожского гарнизона не осуществила.
Еще один теракт - наиболее резонансный - перед тем, 29 октября 2015 года произошел в г. Сватово Луганской области, когда взорвались склады РАВ сектора “А” штаба АТО. Пожар привел к взрывам, в результате чего погибли четверо военнослужащих и одна гражданская женщина, произошли непоправимые разрушения в Сватово и окрестностях. Страшные последствия, к которым тогда привело событие, заставляли правоохранителей и чиновников делать громкие заявления и создавать видимость бурного расследования. Собственно, на расследовании событий в Сватово мы остановимся несколько подробнее, поскольку, по нашему мнению, самое объективное и беспристрастное следствие по сватовским взрывам, а не очковтирательство, могло предупредить последующие случаи.
Сразу после начала взрывов на сватовских артскладах, Службой безопасности Украины было открыто уголовное производство с предварительной квалификацией по ч. 3 ст. 258 УК («террористический акт»). Для этого были основания. В оперативных справках рабочей группы с места событий есть показания караула, который дежурил на складе, гражданских лиц и сотрудников МВД. Все они видели пуски, как минимум, 2 сигнальных ракет или других подобных средств в сторону складов, после чего произошло возгорание.
Однако у прокуратуры вдруг появляется другая версия и уже 8 ноября 2015 года Генеральная прокуратура Украины открывает другое уголовное производство по ч. 3 ст. 425 («халатное отношение к военной службе»). Главный военный прокурор Анатолий Матиос делает громкое заявление, о том, что пожар произошел из-за халатности и. о. начальника объединенных складов РАВ сектора «А» майора Литвиненко А. М. Ему объявляют подозрение и даже берут под стражу на четыре месяца.
Версия теракта отходит на второй план. Военная прокуратура умудряется объединить и халатность, и теракт в одно производство. Среди местного населения Сватово начинают распространяться различные недоброжелательные к украинским военным слухи: от того, что администрация складов беспробудно пьянствовала до того, что склад подожгли специально, чтобы скрыть торговлю оружием. Подтверждений ни одной из этих слухов нам найти не удалось.
После того, как резонанс по сватовским событиям стихает, расследование начинает буксовать. До сегодняшнего дня нет результатов взрыво-технической и других экспертиз по делу, жильцы полностью разрушенных домов до сих пор не получили компенсацию от государства, а их адвокат не может обратиться в Европейский суд по правам человека.
Тем не менее, 7 октября 2016 года Сватовский районный суд в абсолютной тишине, без прессы и общественности, утвердил так называемое мировое соглашение (соглашение о признании виновности между военной прокуратурой и обвиняемым Литвиненко. В одном из самых резонансных дел последнего времени не осталось подозреваемых, статья по халатности, на которой так настаивал Матиос, закрыта. А за громкими заявлениями и очередным пиаром военной прокуратуры остался так и не расследованный террористический акт.
На мои многочисленные запросы в прокуратуру и СБУ о том, не видят ли они связи между диверсиями в Запорожской, Харьковской и Луганской областях в 2015-2016 годах, мне приходили отписки о возбужденных уголовных производствах и тайне досудебного следствия. Вместе с тем, по тому, что следствие ведется по разным статьям несмотря на внешнее сходство обстоятельств (в Запорожской области диверсия, а в Харьковской и Луганской - теракт) и прокуратурами разных гарнизонов, можем делать вывод, что все эти случаи, как и вообще все события, связанные с российской агрессией в Украине, расследуются отдельно друг от друга. Кстати, Анатолий Матиос уже заявил, что нынешние события в Балаклее будут расследоваться по ст. 113, тогда как производства 2015-го возбуждено по ст. 258. Следовательно, из-за несистемности расследований и постоянных необоснованных громких заявлений правоохранителей, трудно понять, есть ли связь между названными событиями. Боюсь, этого не понимают и сами правоохранительные ведомства.
Еще одно очень интересное совпадение.
Странные инциденты с оружием за последнее время произошли как раз вблизи тех мест, где 2015-2016 года произошли диверсии.
23 февраля СБУ сообщила о найденном хранилище с неуправляемыми ракетами в одном из гаражей Сватово.
Никаких данных о происхождении этого оружия ни мне, ни моим источникам в самой СБУ узнать не удалось. Тайна за семью замками.
18 марта СБУ “находит” якобы непонятной состав оружия, который, как оказывается в конце, принадлежит ВСУ.
Некоторые мои знакомые из СБУ после этого скандала мне говорили, что “не все так просто” и я не поняла глубину глубин в работе конторы. И действительно, до сих пор не поняла.
После находок в Сватово и Запорожье, в переписке с некоторыми своими друзьями, я предположила, что по такой логике следующий инцидент должен произойти в Балаклее. Что, в принципе, и произошло.
Это, конечно, может быть только странным совпадением в реалиях войны. А может и не быть.
Имея уже четвертый подобный случай на складах РАВ, мы не получили от правоохранительных органов никакого вразумительного ответа, о том, что же это было на самом деле. Если диверсии или теракты, то чем занимается СБУ в прифронтовых зонах и почему допускает один за одним такие случаи? Почему они не расследуются должным образом? Почему производство по статьям, которые подпадают под подследственность СБУ, расследует военная прокуратура?
Если же имеют место злоупотребления и, не дай Бог, попытки скрыть таким образом торговлю оружием (в чем я лично очень сомневаюсь), то почему эти факты за полтора года не расследованы до сих пор не обнародованы?
Ольга Решетилова , Координатор Медийной инициативы по правам человека
lb.ua
