Украинский поэт, прозаик, публицист, эссеист, переводчик Василь Пиддубняк родом из Винницкой области. Именно здесь, в 1951 году на хуторе (поселке) Красный Кут Теплицкого района в семье рабочего сахарного завода и колхозницы родился будущий искренний и талантливый поэт.
Романтическая мечтательная натура повела его в Одессу - филологический факультет приморского города был отправной точкой для многих украинских литераторов - именно отсюда они начинали свой путь. С Одесской областью, а затем - уже на все годы - с Херсоном и связала его судьба.
После окончания Одесского госуниверситета в 1974 году начался путь Пиддубняка-журналиста. Работал корреспондентом и редактором радио, газет Теплика (Винницкая область), Одессы, Кривого Рога, директором издательства «Степь» (Херсон), главным редактором альманаха «Степь», начальником редакционно-издательского отдела издательства «Надднепрянская правда», собкором газет «День» и «Сельские вести», «Голос Украины», Национального радио Украины. Сейчас - собкор газеты «Сельские вести» в Херсонской области.
Василь Пиддубняк первым из журналистов обнародовал в прессе факты голодомора на Херсонщине ( «Жатва Молоха», газета «Ленинское знамя», 1989). В 1979 году стал членом Национального Союза журналистов Украины, а в 2001 - вошел в Ассоциацию украинских писателей.
- Когда вы начали писать стихи и они значат для вас в жизни? Как вообще пришли в литературу?
- В литературу и журналистику входил с небольшого лирического стихотворения, напечатанного в районной газете «Звезда» в 1965 году. Публиковал различные заметки на рабочую тематику, иногда - стихи. Любовь к слову привила мне мама, Вера Илларионовна (до замужества Рудь). Круглая сирота, она самостоятельно выучилась читать, писать, сочинять стихи. Часто плакала над двумя любимыми книгами - «Кобзарем» и романом Панаса Мирного «Разве ревут волы, когда ясли полны». Сквозь те дорогие мне слезы смотрел и смотрю и я на мир, на людей, на социальную несправедливость.
Отец, Григорий Васильевич, всю жизнь работал на сахарном заводе молотобойцем, кузнецом, машинистом ТЭЦ, книгами интересовался мало, правда, иногда цитировал «Кобзарь», зато любил читать газеты, в том числе газетную литературу того времени.
- Был ли, на первых порах, образец в творчестве?
- Вдохновителями моими в раннем творчестве были иметь, Тарас Шевченко, путешествующие кобзари и лирники, которые в это время от времени прибивались к поселка или из Умани, или из Христиновки, несколько позже - Максим Рыльский и Андрей Малышко. У них я учился писать и гражданскую, и любовную лирику. Такую, чтобы души человеческие трогала.
На том и стою. Один из моих друзей, хороший поэт интеллектуально-иронического мировосприятия, лауреат Шевченковской премии, ознакомившись несколько лет назад с рукописью книги «Храм», отметил: «Такая поэзия сейчас не модная...» И подумалось: «Получается, что и Шевченко с Рыльским уже не модные?..»
Сочинять продолжал, обучаясь в университете, но печатался мало, сверяя написанное с мыслями моих старших друзей - Б. Нечерды, Вал. Мороза, В. Сагайдака ... Два-три стихотворения посвятил «стройкам века», а вот составлять «паровозы» так и не научился.
После публикаций в коллективном сборнике «Всходы» и в сборнике четырех авторов «Весеннее утро» (Одесское издательство «Маяк») подал новую рукопись. Но один из рецензентов рукописи у строки пейзажной зарисовки «а горизонт - золотое на синем» карандашом написал: «сомнительные цвета». И эта «невинная» рецензентская реплика, а еще отказ от «предложения» КГБ поехать в роли журналиста на Олимпиаду-80 в Москву закрыли мне путь к книгоиздания. Стал писать «в стол». Иногда печатался в газетах, использовал стихи в радиопередачах. И только после того, как Украина стала независимой, открыл ящик с пожелтевшими записными книжками...
- Какие темы в творчестве ближе всего?
- Больше болят мне темы духовного разрушения, поразившего общество, которое расползлось по нему метастазами, приблудившись от мегаполисов до колыбели нации - села. Что такое простой люд, когда даже священнослужители все больше ударяются в материальный и моральный блуд.
Такая «невинная» переориентация населения приводит к агрессии, вражде, кровопролитию. Духовно богатые люди не пойдут с мечами «брат на брата», их не собьют с толку никакие информационные войны, они не изменят ни себе, ни Отечеству. Не помню кто сказал: поэт не врач, поэт - боль. Если же изложить свой творческий принцип одним предложением, то он будет выглядеть так: от боли к замыслу, от замысла к... боли, от боли - к поэзии. Такой принцип по составляющим ближе всего к катарсису: возбуждать, очищать и просвещать души человеческие через боль и потрясение. Здесь ничего нового: к такому творческого принципу склонялся еще древнегреческий мыслитель Аристотель.
- Есть кто-то из поэтов и прозаиков прошлого и настоящего, кого вы перечитываете?
- Среди «камертонных» книг, которые есть перечитываю, когда попадаю в кратковременный (длительного не бывает!) творческий застой, - поэзии Лины Костенко, Николая Винграновского, Николая Рубцова, Алексея Прасолова, проза Василия Стефаника, Михаила Стельмаха, Григора Тютюнника... Список можно продолжать.
- Какова, по вашему мнению, судьба поэзии в Украине и что с этим делать?
- Судьба украинской поэзии зависит от... неё самой! Как по мне, мода на чрезмерную интеллектуальность, как когда-то на социалистическую «барабанность" на многолюдных толоках пройдет. Схлынет девятый вал графомании, которой сейчас на душу населения (читателя) в Украине уже через край. И будут читать, перечитывать поэзию так, как я перечитываю «Слово о полку Игореве», «Велесову книгу», «Летопись Русскую». Возможно, и катарсис тогда будет не из-за трагедии, а через молитвы (молитву). Настоящая природная поэзия - это не ребус, пусть и весьма интеллектуально насыщенный, а молитва в возрожденном храме Духовности - без этих всяких модных «пристроек».
- Как пропагандировать поэтическое творчество? [/ b]
- Как пропагандировать поэзию? Не знаю... Во всяком случае - не через литературные премии, «Хрустальные розы" или через различные «Книги года ». Слишком много здесь субъективизма. Признаться? Произведения не одного-двух, многих поэтов, наделенных даже высокой Шевченковской премией, не хочется даже в руки брать. Научился наш брат-писатель «проталкиваться» в лауреаты! По пропаганде поэзии - вообще любого творчества, наш народ издревле мудро говорил: «Гречневая каша сама себя хвалит».
- Есть ли необходимость специально продвигать украинскую книгу?
- А для чего? Надо регулярно издавать и переиздавать действительно талантливые произведения. Я давно хотел бы приобрести произведения Василия Стефаника или полное собрание сочинений Василия Симоненко. И что? Не переиздают! Не найдете в списке книжных изданий, предусмотренных к выпуску по программе «Украинская книга» этих (и разве только этих?) произведений. А ведь государственная программа! Кому нужно такое «продвижение» настоящей литературы? Зато псевдолитература продвигается!
[b]- Почему вы перевели «Тараса Шевченко» Константина Паустовского?
- Повесть К. Паустовского «Тарас Шевченко» я перевел на украинский потому, что ее, как оказалось, никогда никто на государственный язык не переводил. Это во-первых. Во-вторых, Константин Георгиевич - один из любимых моих писателей с момента, когда я сроднился с «его» Одессой, в бытность моей работы в легендарной (тогда) газете «Моряк». И не увидела бы эта повесть свет, если бы не случай. Рукопись перевода мой друг писатель Анатолий Крат, который живет и работает в столице Чехии, разместил на пражском сайте «Украинская Европейская Перспектива». Там этот перевод нашли сотрудники Одесского музея К. Паустовского, вышли на меня, помогли подготовить рукопись к печати, восстановив удаленные советской цензурой места. В Одессе (в Киеве таких не оказалось) нашлись добрые люди, которые дали средства на издание повести «Тарас Шевченко». На второе издание средства нашла Одесская облгосадминистрация. Я рад, что теперь повесть в моем переводе находится во всех музеях К. Паустовского. Думаю, что найдутся добрые люди, которые помогут мне издать новую рукопись - перевод «Слова о полку Игореве», в котором я поместил одноименную поэзию в прозе, а также литературоведческий словарь на основе древней достопримечательности, чтобы доказать, что наши предки были не менее талантливы, чем мы, что тот же стиль «потока сознания" не французы ввели в оборот, а украинцы.
- Изменились ли мы, изменилась ли Украина? [/ b]
- Все течет, все меняется, говорили древние. Изменилась Украина, и мы изменились. К сожалению (не сочтите меня за пессимиста или нытика), не в лучшую сторону. Традиционная украинская общность иногда превращается в стадность, патриотическая патетика - в политическте заработки, вышиванки - в театральную одежду... Говорю так, потому что у меня, наверное, есть моральное право. Я стоял у истоков Народного Руха Украины в Херсоне, выпускал оппозиционную газету «Голос Таврии», выступал на многочисленных многолюдных митингах, в дни августовского путча передавал репортажи на радио «Свобода»... Мне и моим друзьям так хотелось экономических перемен, социальной справедливости, свободы слова в конце концов. Нет, дальше не буду, чтобы не разбудить тех, кто сейчас спит в Верховной Раде, «сидит» на иностранных грантах, хрюкает под корытом, спился или спивается ...
- Есть ли свет в конце тоннеля? [/ B]
- Пока не вижу. Свет будет тогда, когда здоровые силы (а такие, к счастью, есть!), почистят этот тоннель, дойдя до его конца и зажгут свет. А, к примеру, я сейчас один, словно одиночка Диоген, который на вопрос «кого ищешь?» Отвечал: «Ищу человека!» Надеюсь всё же, что найду. И не одного!
[b]У Василия Пиддубняка поэзия наполнена искренностью, нежностью и болью. Ему больно от того, что происходило веками в Украине, щемит сердце от того, что происходит сегодня.
Как поэт он достоин, чтобы его стихи, как и стихи многих современников, изучали в школах и вузах. Но все меньше в школе «шагреневой кожа» поэзии и прозы, все больше прагматического восприятия мира...
У Василя Пиддубняка есть публикации в областных и всеукраинских изданиях, в переводах - в США, России, Дагестане. Вышли сборники стихов «Поздний листопад» (1997) и «Храм» (2016), «Словарь журналиста и издателя» (2005), публицистический очерк «Жатва Молоха» (2006), литературная запись рассказа Героя Украины В. Силецкого «Солнечные сокровища «Белозерского».
Василь Пиддубняк активно займаетьсяся переводческой деятельностью, в частности, переводами с древнерусского и белорусского языков.
Перевод цензурированной повести К. Паустовского «Тарас Шевченко» (1938), в прошлом году отмеченый в Одессе, является первым переводом этой повести в Украине на государственном языке. За короткое время книга вышла двумя изданиями в Одессе и передана бесплатно в библиотеки, лицеи, школы Юга Украины.
[b]Александрина Кругленко, InfoKava
Василь Пиддубняк. Стихи.
МАЙДАН
На зимнім бруку паморозь синіє.
А може то імли таємний знак?
..Учора вирувала веремія,
Сьогодні ж казна що і хтозна як…
Така навкруг бентежна самотинність,
Що й тіні на будинках –
Ножові.
І думи наче лист у павутинні
На гострій, хоч похиленій, траві.
…Дажбожі внуки, бувши у дрімоті,
Прокинулись врешті!
Шум і гам…
Продажні півні на хисткому плоті
Своєї знов співають ворогам.
А ті мов ждали…
Як же вони ждали!
І знов по колу, знову на граблі…
Все менше нас…
Але не так вже й мало,
Щоб повернути долю цій землі.
Ця доля не в захмарній височіні,
Де хмар отари
Блискавки пасуть...
Вкраїна вже не в рабській Україні,
Хоча й не вся…
Проте не в рабстві суть…
***
У лісі рук незатишніш стає!
Над сяєвом новітньої корони
Вже не шумлять
Так одностайно крони,
Вже не кричать
Одноголосно:
«Є!..»
…Вернувся батько.
Гірко збори крив
Від імені села –
Правдивим словом:
- Бодай сказиться все це… тимчасове!
Поводирі?..
Та грім би вас побив!
Кого він мав на оці в ту добу,
Розхристану,
Розверсту,
Непрозірну?..
…Мовчали ми.
Мовчало небо зірне,
Невпевненість наситила юрбу.
Над лісом рук голодний крук – мов тать:
Про щось волає, темних сил оракул.
…А нагорі –
Крадуть без переляку,
А унизу все знають, та – мовчать.
І скільки сплине, схлине літ і вод
З Дніпра-ріки у чорноморське лоно,
Щоб нам не снились марші і колони,
Щоб лісом рук
Не багатів народ?..
Вже батько там, де й рід –
У тих світах
Де тліють думи й кості.
А ворон все кружля у високості, -
Над нами чи над ворогом в кущах?
***
В розруях — гнізда,
Вишні — в глеї…
В якому небі ти летиш?
У швидкоплинних емпіреях —
Тремтіння знаків,
Тиша з тиш.
Така, що космос наближає,
Дніпро тамує на бігу!
…Неначе й вийшло з урожаєм,
Чому ж тоді душа в боргу?
В боргу перед людьми країни,
Котрі — подвижники її,
В боргу перед кущем калини
І перед співом солов’їв.
«Борги належить всі віддати!..»
Оглянувсь — хто се нагадав?
Ніде нікого,
Тільки хата.
І став.
І я над ставом став.
Переді мною України
Пливе іще гіркіший дим.
І що робить з боргами тими,
Яких набрав ще молодим?
Ніхто — нічого.
Безгоміння
У вузлик в’яже павучок.
А вслід — незрозумілі тіні,
Чи гетьман знов, чи… колобок?
***
Це б радіти: їду на Поділля!
В гамірливім поїзді — бедлам.
Маму в рідний край везу,
в неділю, —
Мама не потрібна лікарям…
Птах кричить…
На шмаття рвуться крона…
Вже копають села
Картоплі…
Поїзд мчить.
І мати безборонна
На великій і малій землі.
— Це б пожити… —
Наче відчуває,
Що не все сказали лікарі.
А над звечорілим тихим краєм
Світить всесвіт думам ліхтарі.
Та не видно думам вже нічого:
Гасне даль у матері в очах.
…От і все: ні краю, ні дороги.
Дяк з Росоші…
Біблія…
Свіча…
Довго — ніч.
Невже це батьківщина?
Сонце угорі, внизу — імла.
Тільки слід у небі журавлиний —
Він, мабуть, назовсім —
від села…
