Каждому государству приходилось решать одну и ту же проблему: как разорвать порочный круг клановости и кумовства. Испокон веков любой выбившийся наверх немедленно тянул туда родственников и друзей. Они же в свою очередь тянули своих, и так государство оказывалось быстро приватизированным небольшим числом кланов.Каждый правитель решал эту проблему по‑своему. Одно время распространенным решением были евнухи. Смысл не в том, чтобы нечем было покуситься на султанских жен в гареме, а в том, что евнух не может иметь детей — а значит, не может передать им богатство, титул или положение при дворе. Поэтому он становится бесполезным для родственников, ненавидимым и проклинаемым. Не имея семьи и клана, он предан только трону (а в те времена трон и государство были синонимами). Так формировались первые в истории касты государственных служащих.
Оттоманская империя использовала другой подход, именуемый девширме: маленькие мальчики из славянских и кавказских народов брались в плен, воспитывались коллективно, а затем самые смышленые шли на службу во дворец, дорастая до великих визирей, остальные зачислялись в боевую пехоту (янычары) или кавалерию (спахи). Оторванные от корней, все они были преданы только государству.
В христианской Европе, где такие жестокости были запрещены (что, впрочем, не мешало творить другие жестокости), проблема клановости стояла не менее остро. Решил ее папа Григорий VII, введя обет безбрачия для католических священников. Ранее практика передачи церковных должностей внутри клана (а это означало и богатство, и реальную власть) процветала во всех уголках континента. Не имеющие детей, а значит, оторванные от своих кланов католические священники стали основой построения церкви, являвшей собой в те времена важную ветвь власти. На них же строилась основа европейской судебной системы.
Суды и прокуратура — типичные примеры замкнутых каст, руководимых кланами, которые своих не сдадут и не обидят
В делах же светских, кроме собственного клана, европейский правитель мог полагаться только на людей пришлых, нездешних, не связанных с кланами. Поэтому ко двору охотно приглашались иностранцы, готовые променять оторванность от рода и родины на высокую должность и возможность вершить великие дела. Особенная нужда была в таких “варягах” во времена великих реформ, и часто со стороны приглашали не только ученых и полководцев, но и королей.
Украина — типичная позднесредневековая страна, давно и прочно приватизированная кланами. Речь не только о больших кланах, владеющих телеканалами и десятками депутатов, которых мы привыкли называть олигархами. В каждой области, в каждом городе есть такие кланы поменьше (вот почему федерализация в нашей стране означает феодализацию). Они владеют основными активами, у них в руках местная власть, они успешно перераспределяют потоки в свою пользу и закрывают возможности развития и роста для остальных.
Подобные кланы есть не только в регионах, но и в отдельных сферах и отраслях. Суды и прокуратура — типичные примеры замкнутых каст, руководимых кланами, которые своих не сдадут и не обидят, а чужих не пустят.
Вот почему нам не обойтись без чужаков. Простейшим примером таких чужаков служат пришельцы из бизнеса: не будучи связанными с кланами, неся с собой иную культуру управления, часто имея личную “финансовую подушку”, они играют роль верных янычаров и визирей на государственной службе и в госпредприятиях.
В особо запущенных случаях не обойтись без иностранных директоров и министров (не путать с консультантами: те не берут на себя ответственность).
Однако на все позиции иностранцев и бизнесменов не наберешь. Современные государства, чтобы быть успешными, воспитывают свою элиту внутри страны. Рекрутинг чужаков, будь то люди из бизнеса или иностранцы, может быть лишь временным вспомогательным средством.
Но для этого придется сделать то, что в свое время совершили Германия, Франция, Великобритания, Япония и другие: создать совершенно новые учебные заведения для новых государственных служащих. Не перевоспитывать старых, не учить новых по старым программам силами старых преподавателей, а создать с нуля. Новые люди, новые программы, новые ценности, новые правила.
Мы видим, что все государственные институции, созданные с нуля, работают хорошо и оправдывают надежды. Напротив, все попытки отремонтировать старое с треском проваливаются, и это касается не только судов. Нам придется создавать новое государство взамен никуда не годной старой постколониальной администрации. Новый закон о государственной службе нам поможет. Но еще нужны люди. Одними янычарами и варягами не обойтись.
Валерий Пекар - нВ
