Немного после полудня 23 мая 1938 года на улице Колсингель в Роттердаме прогремел взрыв. Тело невысокого мужчины, одетого в костюм, разорвало на кровавые куски. На мостовую полилась кровь.За несколько дней газеты сообщили, что от рук неизвестных убийц погиб руководитель Организации Украинских Националистов Евгений Коновалец.
Выяснить этот факт нидерландской полиции было непросто. Следователям повезло – уцелел паспорт на имя Йозефа Новака и чек на оплату места в гостинице. Человек с этим паспортом действительно в полдвенадцатого снял номер в гостинице Централь. Перед двенадцатым часом, насколько могли припомнить служащие отеля, жилец куда-то ушел.
В кафе Атланта «Новак» обратил на себя внимание официанта непривычным для полуденного времени заказом – шерри. Через несколько минут к клиенту подошел другой посетитель: с самоуверенной осанкой, одет опрятно, даже педантично, со странным акцентом в немецком языке.
После непродолжительного разговора мужчина с акцентом вышел. Официант, которій проводил его взглядом, заметил, что он торопливо подошел к кинотеатру Люмьер. Через несколько минут вышел и заказчик шерри. А еще через несколько минут раздался взрыв. Прохожие заметили внезапную вспышку пламени, столб дыма и грохот. Кроме разорванного на куски «Новака», взрыв ранил еще четверых прохожих.
После обеда в отеле Централь появился еще один иностранец, который спросил в администрации, может ли он увидеть «Новака». Полиция задержала новоприбывшего – в соответствии с документами, Ладислава Бора из Праги. Этот Бора, впрочем, был не похож на свое фото в паспорте. Целые сутки незнакомец молчал, а вечером следующего дня полиция решила показать ему тело погибшего. Опять же, к счастью взрыв пощадил лицо, поэтому задержанный сразу узнал убитого Евгения Коновальца, руководителя ОУН.
Представился и сам: Ярослав Барановский. А также сообщил, что в то время, когда произошла трагедия, погибший имел назначенную встречу с оуновцем, псевдо «Валюх».
Следствие взялось за поиски «Валюха», он же «Норберт» и «Павлуша». Вместе с тем, в нидерландской прессе начали продвигать версию, будто убийство Коновальца – дело рук самих украинцев, которые сводят между собой счеты. Активист местной компартии по фамилии Тибен даже заявил, что Коновалец был убит случайно, а на самом деле планировали убить его.
Никто из них не знал, что нужно искать Павла Судоплатова, советского агента НКВД, который позже описал эту историю в своих воспоминаниях. А сам Судоплатов вряд ли понимал, насколько круто изменил историю украинского освободительного движения, совершив успешное покушение на улице Колсингель.
В ситуации, когда две тоталитарные диктатуры – нацистская и большевистская – понемногу толкали мир к войне, лучшие шансы были у тех, кто имел в своем распоряжении хорошо организованные по военному или полувоенному образцу, укорененные в общество своими сетями структуры с четкими приоритетами и видением стратегии. Последнее было особенно важно с учетом того, что противостоять приходилось не только армиям, но и идеологическим ведомствам.
ОУН была далеко не единственной украинской организацией, которая имела стратегическую цель обретения независимости. Но несколько черт делали ее уникальной в своем роде и – как показал более поздний опыт – единственной, способной противостоять тоталитарным режимам. Прежде всего, она сделала достижение независимости абсолютным приоритетом и главной целью деятельности: сначала построим государство, а потом будем его обустраивать.
При этом, придерживаясь четких приоритетов, она не утратила политической гибкости и, как показала демократизация 1940-43 годов, была способна к эволюции. Именно идеологический догматизм элит был одной из причин поражения украинской революции 1917-21 годов.
ОУН последовательно выступала против любого внешнего протектората, поэтому интенсивно развивала собственную подпольную сеть. К тому же, организацию создало поколение, разочарованное в демократических и парламентских средствах борьбы, поэтому подпольная сеть была военизированной и имела четкую иерархию. Один польский журналист 1935 года охарактеризовал ее эффективность так: «Тайная ОУН имеет силу большую, чем все легальные украинские партии, вместе взятые».
И вдруг эта структура остается без головы. Смерть Коновальца мгновенно активизировала внутренние конфликты в организации.Внутри ОУН издавна росло противостояние между «эмигрантами» и «краевиками». Националисты, работавшие в подполье на украинских территориях, считали своих товарищей-эмигрантов оторванными от жизни и критиковали за то, что они, вместо того, чтоб готовиться к борьбе собственными силами, пытаются плести международные интриги. Открытый конфликт сдерживали два фактора: проблематичность коммуникации через границы и авторитет Евгения Коновальца.
Теперь этот предохранитель перестал действовать, зато появилась проблема руководства. «Старшие» выдвинули на должность руководителя организации полковника Андрея Мельника, который в последнее время отошел от активной подпольной работы и работал лесником. Лидером «младших» был Степан Бандера, находившийся в то время за решеткой.
Благодаря преимуществу «старших» в руководстве лидером ОУН стал Мельник. Его осторожная политика заложила бомбу замедленного действия внутри организации. Напряженность начала нарастать уже в конце 1938 года, когда закарпатцы начали свою упорную и безнадежную борьбу против Венгрии за независимую Карпатскую Украину. «Краевики», большинство которых поддерживало Бандеру, организовывали административные и военные структуры на Закарпатье, не смотря на международные отношения и планы чешской и немецкой власти. А также и на планы руководства ОУН.
К закарпатской истории добавилась еще одна – исчезновение руководителя Краевой экзекутивы ОУН Мирослава Тураша в августе 1939 года во время перехода границы. А осенью 1939 года лидер «младших» Бандера вышел на свободу и оказался в Кракове. Вместе с группой других «краевиков», которые вышли из-за решетки, он начал выяснять обстоятельства странных событий. Куда исчез Тураш? Как архив организации попал в руки чешской полиции, которая передала его полякам?
«Младшие» все настойчивее требовали включить Бандеру в состав Провода. В конце концов, это окончательно сломало единство организации: в феврале 1940 года она раскололась.
Авторитет мужчины, который погиб 23 мая 1938 года в Роттердаме, был достаточным для того, чтобы сдерживать внутренние споры в ОУН. Потеряв Коновальца, ОУН вошла во Вторую мировую войну расколотой и рассоренной. Вместо того, чтобы объединиться вокруг единого шанса на восстановление украинской независимости, «бандеровцы» и «мельниковцы» боролись между собой и в эмиграции, и на украинских землях. Именно этот конфликт помешал украинцам создать мощное международное лобби вроде того, что позволило полякам после войны бороться за восстановление государства и возвращение давно поглощенных Германией этнических польских земель.
Олеся Исаюк — историк Национального музея–мемориала Тюрьма на Лонцкого и Центра исследований освободительного движения
НВ
