Весна принесла в Донецк иллюзию нормальной жизни, свет и надежду. Но одновременно – и обострение, стрельбу по периферии города и ожидания чего-то ужасного. Корреспондент "Страны" побывал в городе, уже почти два года живущем по законам военного времени, чтобы понять, как выглядит такая жизнь…
1. В Донецке не перестают благоустраивать город
Коммунальные службы города – постоянно на виду. Они чистят, убирают, озеленяют. Название "КП ДСРУ" ("Коммунальное предприятие дорожно-строительное ремонтное управление"), хорошо известное дончанам по прежней жизни, и сейчас в деле, активно приводит в рабочее состояние дороги и тротуары. Сотрудники "Зеленстроя" копошатся на газонах, оперируя рассадой. Это происходит не только в центре, который стараются держать в привлекательном состоянии любой ценой. Даже на прифронтовой Путиловке мы видели благоустроительную деятельность. Чего здесь больше – пропаганды или реальной заботы о горожанах – сказать трудно.
2. В Донецке продают украинский алкоголь
Как раз во время нашего пребывания в городе был открыт супермаркет "Парус". Это очень смешная акция. "Парус" "распустился" на нулевом этаже громадного торгово-развлекательного комплекса "Донецк сити". Раньше там был супермаркет "Варус". Как видим, разница между двумя названиями – всего в одной букве. Шрифт в логотипе повторяет старый образец. Расположение секций в новом супермаркете тоже идентично старому. На полках – стандартный донецкий ассортимент.
В алкогольном отделе – обилие российского товара, а между ним – украинские бренды – "Шустов", "Немиров", "Медов".
Мужчина средних лет просит посоветовать ему хороший коньяк, но непременно российский. "Берите армянский. Ну, или "Бахчисарай". Крым – это же Россия", - увещевает его девушка, опекающая отдел.
3. В Донецке работают ночные клубы и аквапарк
Трудно жить в постоянном ощущении близкой войны. Особенно, если долго с этой войной не соприкасаешься. Поэтому центр постепенно "отживает" - как нога после сильного ушиба. Уже открыты и продолжают открываться заведения, где (за хорошие деньги, разумеется) можно переместиться в более приятную реальность.
Например, в центральном парке Щербакова работает аквапарк "Аквасфера", пущенный накануне войны (тариф: взрослый – 350 рублей, детский – 200). Работает несколько пивоварен с вполне сносным продуктом, и не только в центра (одна из них – Beerstown на микрорайоне "Восточный", открытая весной 2014 года, каждый вечер собирает полный зал).
Есть даже такое парадоксальное понятие, как "ночные клубы". При формальном комендантском часе, ночью работать они не могут. Но если клиентам хочется – клубы запираются изнутри до утра, и там клиент может отдыхать по полной программе, пока рассвет не позолотит верхушки деревьев.
4. Схемы по восстановлению города непонятны, но действуют
Оставшимся на месте жителям особо поврежденных поселков (Путиловка, Октябрьский, 15-й участок, Трудовской) настойчиво внушают, что главная война для них закончилась, что надо возвращаться к мирной жизни. Их обходят работники ЖЭКов и другие люди, предлагая записываться на бесплатное восстановление жилищ. Какие деньги в этом задействованы, не вполне понятно.
Мой новый знакомый, Роман, работает в одной важной инженерно-строительной структуре. Ему приходится иметь дело с москвичами, которые направляют средства на восстановительные цели. Как работают эти схемы, он не говорит, хотя и знает.
"Сама понимаешь, это не та информация, которую рассказывают просто так", - говорит он, ни на что не намекая. По его словам ясно только, что в Донецке московские деньги принимают некие структуры и далее от своего имени "оживляют". Какая-то польза людям от этого, конечно, есть – хотя можно себе представить, какие суммы по пути оседают в промежуточных руках.
5. На самом деле, есть четыре Донецка
Описывать Донецк каким-то одним образом невозможно.
"Это и в мирное время было неправильно. Тогда существовало три Донецка: центр, прилегающие к нему благополучные районы (Калиновка, Ленинский) и окраины, куда лучше было не заглядывать. Сейчас, в принципе, все так же, только окраины разделились – на прифронтовые и нет. Теперь у нас четыре разных Донецка, и в каждом – свой стандарт жизни", - объясняет мне Наталья, которая много чего здесь показала и растолковала.
Прифронтовые окраины производят впечатление полумертвых (хотя временами и поражают проявлениями жизни). Просто окраины – просто депрессивны.
6. Донецкие светофоры – дань прошлой эпохе
Когда едешь в Донецк, мысленно готовишь себя к пустым улицам. На самом деле, транспорта достаточно. По сравнению с Константиновкой или Краматорском – так и вообще много. Но если вспоминать довоенный Донецк – разница существенная, и улицы кажутся полупустыми, особенно в субботу, когда на работу ехать не надо.
Светофорное хозяйство в отменном порядке (даже на Путиловке, в километре от линии фронта – когда понимаешь это, просто оторопь берет). Но светофорами народ пользуется очень избирательно, смело ступая на проезжую часть, как только убеждается, что машин не видно.
"Донецк всегда славился дикими пешеходами и водителями. Но в последние годы перед войной все стало меняться, и люди стали соблюдать "зебру" и понимать красный свет. Просто сейчас все это в половине случаев не нужно", - объясняет таксист Анатолий. Донецкие таксисты – это существа отдельного порядка. За совсем скромные деньги (150 рублей) они готовы довезти из центра прямо на передовую, в кварталы, откуда просматриваются руины аэропорта…
7. Интернет в Донецке работает бесперебойно, а на окраинах можно даже поймать Киевстар
Там, у линии фронта меня ожидал культурный шок: на моем смартфоне заработал "Киевстар". Вообще-то, на неподконтрольных территориях этот оператор (в отличие от МТС) не действует. Но, по иронии судьбы, самые несчастные, наиболее приближенные к фронту поселки имеют привилегию принимать всех основных украинских операторов.
На Октябрьском "Киевстар" вы поймаете легко. В центре Донецка – никогда. Интернет есть везде. Не сомневайтесь: если к вашему дому подключено электричество – вы будете в сети.
"Иногда у нас неделями не подавали воду. Интернет был всегда", - говорит жительница "проблемной" окраины.
8. Комендантский час в Донецке объявлен, но действует условно
Официально, с 22 вечера и до 5 утра на улицах города появляться нельзя – комендантский час. В принципе, жизнь в городе замирает еще раньше, около 20 часов. Но островки активности остаются, как и подсветка всех главных зданий города. На центральной части бульвара Пушкина бродит народ, тусуются велосипедисты и скейтеры.
Набережная Кальмиуса заполнена влюбленными и владельцами собак. Не сказала бы, что и после 22.00 жизнь абсолютно замирает. Одиночные прохожие мелькают тут и там. Из дворов доносятся вопли пьяных компаний, на которые никто особенно не реагирует. Возможно, это какие-то особенные компании? Никто не знает.
9. В Донецке не принято трепать языком
В Донецке достаточно много людей в военной форме – хотя, кстати, в той же Константиновке их еще больше (там полигон и важный железнодорожный узел). Многие из них хорошо получают, что явствует из их регулярного появления в ресторанах центра.
В недавно открытом заведении "Хмельная Марта" на Университетской мне попались два испаноязычных бойца, общавшихся у стойки с характерным для их нации жаром. На испанском здесь откровенничать можно. На русском – не советуют.
"Не буду тебя пугать, что тут каждый столик имеет уши. Но бывали случаи, когда люди, распустив язык, попадали в большие неприятности. Так что всегда лучше помолчать, если есть возможность", - говорит Александр, и я ему верю. Он по работе много общается с людьми, о которых как раз лучше не упоминать. Простой народ тоже осторожен. Это не мания, а техника безопасности – как при обращении с газовой колонкой.
"Знаешь, это как при Брежневе, когда и свое считали фуфлом, и чужое – но приходилось выбирать свое чисто по принадлежности. Украину здесь не полюбили, но и к идеям ДНР уже относятся без особого фанатизма", - говорит мне за кружкой настоящего юзовского пива мой новый знакомый, в прошлом – музыкант, а ныне, как говорится – "трудящийся Востока".
Он старается описать суть ситуации: "Тут все просто, как арифметика. Пока Украина не развалится, она от нас не отстанет. Просто не сможет, даже если захочет. То же самое касается России. Нам остается ждать, кто развалится раньше. Любой другой вариант, тоже вероятный, ставит нас в ситуацию заморозки на долгие годы". Он не хочет говорить о политике. Здесь мало кто хочет говорить о политике. И не только потому, что боятся – просто надоело.
10. В Донецке есть люди, которые живут в свое удовольствие
Меня с самого начала интересовал вопрос – можно ли в Донецке жить полноценной жизнью? Оказалось – есть такие люди, которые умудряются это делать! Один из них - Виталий, мой коллега. У него жилье в проблемном районе, на Текстильщике. Когда там через день падали снаряды, уехал на более спокойную Калиновку, где снял квартиру и живет до сих пор. Работы поначалу не было – съездил в Москву, посидел там месяц, нашел, в конце концов. Работает удаленно, не покидая квартиру, получает 25 тысяч рублей (большинство донецких журналистов о таком могут только мечтать). Издание его совершенно аполитично – Виталий изначально к этому стремился, не желая заниматься обслуживанием конфликта, разрушающего его любимый город. Занят воспитанием дочери. Поддерживает форму велоспортом. Ходит в церковь – рядом огромный собор. Практически не смотрит телевизор – там для него нет ничего интересного. Надеется вернуться на Текстильщик, но в голове это не держит. Жизнь строит так, чтобы она позволяла его семье каждый день получать какое-то удовольствие и не ощущать себя жертвой войны. Пока у него получается.
Елена Герасименко, для "Страны"
