В удивительном состоянии страна подошла к 2016 году. Снизился накал российско-украинской войны, армия крепнет по часам, страна семимильными шагами продвигается к энергетической независимости от Газпрома, проведены президентские, парламентские и местные выборы, подтвердившие уже взрослеющий плюрализм. И хотя в обществе накапливается усталость, поддержка изменений остается стабильно высокой. Казалось бы, вот оно — идеальное время для реформ и так долго откладывавшейся трансформации страны из постсоветской в европейскую.Однако мы наблюдаем другое. Рассоренная коалиция с трудом набирает голоса даже для очевидно необходимых законопроектов. Ключевые реформы: налоговая, децентрализация — заблокированы. Критически важные: новая избирательная система, стратегия возвращения Крыма и Донбасса — даже не на повестке дня. Простой вопрос назначения перевыборов в Кривом Роге превратился в горячее противостояние. Что происходит?
Часть ответа лежит на поверхности: становится хуже, потому что больше не страшно.
Российская агрессия захлебнулась. Она и дальше представляет угрозу для безопасности и целостности страны, но способность противостоять ей укрепилась. Значительная часть общества расслабилась: гром не гремит — мужик не крестится. Во Львове консерваторы и либералы, вчерашние соседи по Майдану, с новой силой ушли в борьбу друг против друга. В Киеве притаившаяся на короткое время система коррупции начала приходить в чувство и вернулась к естественному состоянию политической мимикрии для извлечения выгоды.
Впрочем, есть и другая, менее видимая, но стратегически важная причина пробуксовки реформ: у власти и агентов изменений закончилось видение.
Хотя в обществе накапливается усталость, поддержка изменений остается высокой
В момент, когда нужно было срочно тушить пожар, вопросы в большинстве случаев не возникали, и все понимали, что делать. Вопросы начали возникать позже, когда реформы вышли за пределы простого, понятного и очевидного, когда пришло время принимать уже не авральные, а дальновидные решения по поводу будущего. И тут оказалось, что призывы власти следовать за ними несостоятельны. Политические проекты, временно исполняющие роль партий, не способны к содержательному лидерству.
Отсутствие видения приводит к пустой повестке, которая моментально заполняется коррупционным автопилотом. Этот автопилот торпедируется пассионариями. Взрыв ЛЭП прервал не только поставки электроэнергии в Крым, но и, вполне вероятно, сладкую договоренность о торговле во время войны между кем‑то в Киеве и кем‑то в Москве. Но те же пассионарии являются вызовом не только для коррупции, но и для всей системы правил вообще. Если уничтожение инфраструктуры останется привычным способом достижения политических целей, вся страна погрузится в Средневековье.
Конструктивным ответом на безвидение коррумпированной власти и радикализацию граждан может стать взросление гражданского общества, которому придется взять на себя часть функций государства. За последние два года гражданское общество лучше, чем государственные институты, справлялось с установлением приоритетов. Общественные инициативы — такие как, например, Реанимационный пакет реформ — смогли стать частью пожарных команд, реагировавших на внезапно открывающиеся окна возможностей. Но у них также нет четкого ответа на вопрос: “А какую страну мы строим?”
Общие черты ответа присутствуют: это европейская Украина. Но дальше начинаются сложности. Насколько европейская? Что это означает? Это как в Германии или как в Италии, Польше или Болгарии? Какое административное устройство? Как должна работать правовая система? Это жесткие правила или мягкие? Где во всем этом бизнес и частная инициатива? Государство — это сервис или взимающий ренту цербер? Где место Украины в мире?
И главный вопрос, ответ на который должен стать основой будущей Конституции: какой наш новый социальный договор?
Украина вышла из патерналистского коррупционного социального договора “мы не обращаем внимания на то, чем вы там наверху занимаетесь, вы не обращаете внимания, чем занимаемся мы”. Однако новый социальный договор еще не сформулирован и не может быть сформулирован одним росчерком пера.
Способность изучать, понимать, анализировать, сравнивать, дискутировать и приходить к выводам до сих пор заменялась одним универсальным рецептом — действовать. В плюралистическом обществе такие рефлекторные действия — скорее путь к броуновскому движению, ведущему за собой упадок. Способность создавать новое, то есть грамотно формулировать вопросы и давать на них ответы — главная задача для гражданского общества на 2016 год. Это для начала. А затем стоит переструктурироваться для продвижения своих вопросов и ответов на выборах после 2017‑го. У государства же дело за малым — не навредить.
Евгений Глибовицкий на НВ
