Анжела с дочерью и другом уехали из Мариуполя еще 15 марта. Они, как и все, жили в полном информационном вакууме, и только когда увидели в окно первые колонны частных машин, отправляющихся на выезд из города, поняли: гуманитарный коридор открыли, нужно ехать.
Собственной машины у них не было, но взяли знакомые. Так доехали до Мангуша.
Тем более что пока они жили в Мануше, вдоволь насмотрелись, что такое – «ДНР».
«Люди там действительно боятся выходить далеко от дома. Не ходят в одиночку, потому что это – опасно. По улицам ходят вооруженные люди, не позволяющие ничего фотографировать и вообще выходить в Интернет.
Не знаю, как сейчас, а когда мы там были, в Мангуше работал только один Интернет-провайдер – Укртелеком. И люди раздавали интернет, делились друг с другом, потому что понимали, как важно передать родным информацию, где ты и что с тобой. Но днровцы были категорически против. Однажды люди собрались у дома моих знакомых. Стояли, выходили в Интернет, так их чуть не расстрелял один военный в форме ДНР.
В начале апреля в Мангуше начались еще более угрожающие моменты. Там стали забирать ребят на войну. Это не слухи. Я сама была свидетелем такой принудительной мобилизации. Особенно забирали тех, кто имеет донецкую регистрацию или из селений и небольших городов под Донецком».
Поэтому Анжела с другом решили не затягивать, а идти записываться на фильтрацию. В марте, когда они попали в Мангуш, еще фильтрацию не придумали, а в апреле уже без этой процедуры не выпускали.
Они стали в очередь за номером 1800 и стали ждать. Прошло полторы недели, а очередь продвинулась всего на 200 человек.
«Пропускали по 20-50 человек в день. Это очень мало. Мы посмотрели на это и поняли, что так долго мы будем ждать, и решили искать другой способ. Да и страшно было очень.
Один мужчина в Мангуше был расстрелян на глазах собственной жены. Русские нашли в его вещах ремень, который они почему назвали ремнем Правого сектора. Мужчина пытался объяснить, что это обычный ремень, который ему подарили. Но никто не стал слушать – застрелили на месте.
И тут нам подсказали, что в Никольском можно оплатить и вообще фильтрацию не проходить. Возможно, и у Мангуши есть такая возможность, но нам об этом ничего не известно. Так что мы поехали в Никольское.
Стоимость такой «услуги» – 1500 грн с человека. Платишь, и тебя просто пропускают, без отпечатков пальцев и допросов, без внесения в базу.
Но я очень боялась ехать дальше, если честно. Потому что впереди была куча блокпостов, и что делать, если спросят, а я не в базе? Думала, расстреляют, и ничего им не будет за это. Но юноша, который брал у меня деньги, уверял, что в каждом фильтрационном лагере своя электронная база людей. И между собой эти базы не связаны (возможно сейчас уже не так, но в апреле было так). Так что если ты проходишь, условно говоря, фильтрацию в Мангуше, а едешь в направлении Никольского, то никто ни о чем не спросит».
Так и случилось. На многих блокпостах вообще никто не задавал никаких вопросов (Анжела говорит, что им повезло с водителем, тот всюду был за своего, все его знали и просто приветствовали, не приставали к пассажирам).
Автобус повез Анжелу с дочерью на пункт пропуска Успенка, оттуда они попали в Ростовскую область.
«На границе с Россией нас проверяли, но не плотно. Мужчин – более придирчиво. Хотя в целом мы спокойно прошли контроль, просто ждать долго пришлось. Самый ужас с нами произошел уже в Ростове. Я там чуть не потеряла дочь!
А случилось вот что. Анжелу встретили в Ростове, прямо на пропускном пункте, друзья на собственном авто, выехавшие из Украины раньше. И вдруг уже в самом Ростове их машину на украинских номерах останавливает обычный гаишник. Таких в Украине давно уже нет, а в России – есть. И вот он решил придраться. И начал так обыскивать авто, как ни делал ни один военнослужащий на блокпосту, ни один таможенник.
«Он просто вывернул все наши вещи. А потом привязался к дочери. Девочке всего 4 годика. Она крепко спала. И вдруг ее разбудил чужой дядя и стал спрашивать, как маму зовут. Конечно, она испугалась и стала отвечать: "Не скажу". Гаишник решил, что я украла ребенка и стал выводить меня из машины, забирать дочь.
У меня не было выбора. Я оттолкнула дочь от себя. Крикнула на нее: «Раз не хочешь сказать, как твою маму зовут, то уходи от меня». Конечно, это было нечестно. Это было жестоко. Но я точно знала, что в такой момент дочь заплачет и устремится ко мне со словами «мама». И выбор у меня был такой: либо сделать больно ребенку, либо вообще его потерять.
Конечно, это сработало. У дочери началась истерика. И гаишник спешил тащить мужчин к участку и там составлять протокол об обыске. Важная деталь: обыск он проводил без свидетелей, мы еще очень волновались, чтобы не подбросил чего-нибудь в машину, а в протоколе отметил двух алкашей как свидетелей».
Чудом эта встреча с российскими гаишниками окончилась без последствий. Проведя ночь в Ростове, Анжела с дочерью уехала сначала в Грузию, оттуда – в Болгарию, а уже из Болгарии – в Испанию, где живет там и сейчас.
Она чувствует себя в полной безопасности и очень благодарна испанцам за гостеприимство и хорошее отношение. Единственное пожелание, которое у нее сейчас, это чтобы другие украинцы, которые попадают в качестве беженцев в Испанию, вели себя более прилично, чем некоторые наши соотечественники в этой гостеприимной стране.
Источник: 0629.com.ua
