За все время конфликта в Донецкой и Луганской областях были похищены и содержались в принудительном заключении более двух десятков украинских журналистов. Из Москвы не было ни слова осуждения, ни призыва освободить незаконно удерживаемых. Никакой реакции не последовало и после того, как сепаратисты начали захватывать редакции газет и телеканалов. Для российских властей это привычно: в самой России за последние 14 лет захваты, нападения и убийства - норма отношения власти к журналистике. Понятие "свобода слова" вполне можно заменить на "свобода слова власти".
В ночь на 30 июня в Донецке погиб оператор Первого российского канала Анатолий Клян. Произошло это во время захвата сепаратистами военной части, и, по свидетельству журналиста Орхана Джемаля, то, что произошло, - вина сепаратистов. Они решили сделать "картинку" для российских журналистов, показать, как "солдатские матери" будут требовать от солдат вернуться домой, дезертировать. Посадили в автобус и повезли в части. Там их встретил шквальный огонь. Был ранен водитель автобуса и оператор, который получил пулю в живот.
Конечно же, из Москвы понеслось - заявления, протесты и угрозы. Поступила абсолютно бессмысленное предложение первого заместителя секретаря Общественной палаты России Владислава Гриба - приставить к российским журналистам вооруженную охрану. "Нужно обеспечить вооруженное сопровождение наших журналистов, потому что это очевидно целенаправленное уничтожение российских журналистов", - считает Гриб. По его мнению, "гибель журналистов на территории Украины становится системой".
Трудно себе представить журналиста с охраной, но российские чиновники, кажется, совсем перестали понимать специфику работы журналистов. Впрочем, Владислав Гриб - не первый, несколько лет назад депутат от "Единой России", в прошлом хабаровский журналист Борис Резник предлагал журналистов вооружить пистолетами. В ответ правозащитники предложили власти более тщательно относится к расследованию фактов убийств журналистов на территории России, количество которых за время правления Путина превысило 50.
На войне журналисты находятся в особых условиях - они не защищены никем. Когда-то в Центре экстремальной журналистики мы пытались написать учебник для репортеров, работающих в зонах военных конфликтов. Не получилось - все профессиональные журналисты, прошедшие войны в различных регионах мира, отметили, что спасти коллег может только опыт. Но есть незыблемые правила, которых придерживаются военные репортеры во всем мире. Не носить военную форму, не иметь оружия, не передвигаться на военной технике, носить каску и бронежилет. Не всегда спасает и надпись "Пресса", поскольку многие участники конфликтов опасаются огласки, и надпись может стать мишенью.
Мы собрали все советы и выдали "Справочник для журналистов, работающих в зонах военных конфликтов", с советами - как оказать первую медицинскую помощь, что нужно знать об используемом в конфликтах вооружении, какую удобную и практичную одежду и обувь использовать в экстремальных ситуациях. В справочнике есть даже глава о том, что репортеры должны знать традиции и обычаи жителей конфликтных зон. В первую чеченскую войну мы выдавали журналистам напрокат бронежилеты и специальные фильтры для очистки воды. Какое-то количество жизней мы смогли спасти.
Но журналисты продолжают гибнуть. На войне пули и снаряды не отличают ни национальности, ни государственной собственности, ни статуса журналиста - пропагандист он или независимый. За время конфликта в Восточной Украине погибли уже пять человек, четверо россиян и итальянец. И отношение российских властей ко всем смертям было разным, о гибели Андрея Миронова в Москве никто не шумел, не угрожал, не протестовал. Его доставили в Москву только через неделю, похоронили тихо и забыли. Потому что он был не пропагандистом.
Отношение к журналистским смертям в России всегда было своеобразным. Погибают многие, по 20-30 человек в год, много убийств не связаны с профессиональной деятельностью, они бытовые или криминальные. Страна такая - опасно жить всем. За время правления Путина за профессиональную деятельность убиты более 50 журналистов, что ставит Россию на первое место в скорбном списке тоталитарных государств. И проблема безопасности заключается не в том, что журналисты сталкиваются с агрессией, а в том, что власть эти преступления не расследует должным образом. А в этом случае появляется вполне логичный вопрос - почему? И - кому это выгодно?
Замалчивание преступлений - тактика власти. Иначе придется арестовывать и судить представителей власти, заинтересованных в том, чтобы журналисты замолчали навсегда. Чувствовала ли Анна Политковская опасность от власти? Да, и она мне об этом не раз говорила. Опасалась ли Наташа Эстемирова? Да, и не скрывала. Ежегодно в России происходит до 150 нападений на журналистов, часто публично при свидетелях их бьют. Но когда нападает чиновник, представитель власти, то обычно не возбуждается уголовное дело, нет ни осуждения, ни извинений. Безнаказанность порождает новые преступления, о чем международные организации постоянно напоминают российским властям.
Кому как не МИД России, занятому сейчас составлением новых заявлений о проблемах российских журналистов в Украине, не знать о внутренних проблемах в собственной стране. Ежегодно международные организации - от ОБСЕ и Совета Европы в Комитет защиты журналистов и "Репортеров без границ" напоминают Сергею Лаврову и Владимиру Путину, что в России журналистам становится работать смертельно опасно. В ответ - традиционное молчание. Вместо решения собственных проблем пишут такое - "В Украине продолжается жестокое и абсолютно противоправное преследования российских журналистов".
Украинские пограничники не пустили в страну несколько десятков российских журналистов. Не потому, что хотели сохранить им жизнь, а потому что современная российская журналистика превратилась в галимую пропаганду. Подавляющее большинство из них едут целенаправленно к боевикам-сепаратистам, и делает репортажи о них. В принципе, это дело любого журналиста и его редактора - как, где и зачем он работает. Но пропагандисты работают в зоне боевых действий, находятся среди вооруженных боевиков, по которым ведет огонь украинская армия. Что здесь МИД Российской Федерации не понятно?
Еще в апреле, когда украинская власть начала выдворять российских журналистов из страны, раздался голос Союза журналистов России. "Это становится какой-то тревожной закономерностью. Сначала журналисты "Эхо Москвы" и "Россия-24", теперь "Life News". Постоянные нарушения прав журналистов, невозможность для них выполнять их профессиональный долг, - возмущался Ашот Джазоян. - На секретариате сделаем запрос в Союз журналистов Украины и напишем письмо Турчинову по поводу этой нетерпимой ситуации. Одновременно подготовим обращение в Международную федерацию журналистов, в котором обрисуем все случаи нарушения прав журналистов в Украине, и письмо представителю ОБСЕ по вопросам свободы СМИ Дуни Миятович", - сказал Ашот Джазоян.
Странно, когда об этом говорит секретарь Союза журналистов России (СЖР), организации, которая давно превратилось в полуправительственное учреждение, и забыла о существовании журналистской этики. Я не помню ни одного случая, чтобы СЖР потребовал от редакций телеканалов и газет прекратить манипулировать информацией и заниматься откровенной пропагандой. Наоборот, я ожидаю, что на очередном балу прессы все эти "пострадавшие журналисты" получать премии, а Путин подпишет очередной указ о награждении орденами и медалями.
Погибший Анатолий Клян, как и многие другие российские журналисты, попадали в Украину без прохождения пограничного контроля, то есть, незаконно. Сомневаюсь, что об этом не знают в российском МИДе и Союзе журналистов России. Репортеров посылают как боевиков, понимая, что с ними может случиться все, что угодно. И чтобы потом написать еще пару десятков заявлений и протестов, если случится трагедия.
Когда дописывал текст, в интернете увидел фотографию - корреспондент РЕН ТВ Денис Кулага стоит в окружении "луганских" террористов. Они его обнимают, он улыбается. Через некоторое время Кулага был ранен. В России традиционно сказали, что "в Украине преследуют российских журналистов". И ни слова о том, что он находился среди людей, которых Уголовный кодекс Российской Федерации называет "наемниками", то есть, преступниками. А если бы Денис погиб, то объявили бы его новым героем. Дали бы орден. Впрочем, орден ему наверняка дадут - за ранения. А я бы дал звание - "За измену профессии".
Олег Панфилов - профессор Государственного университета Илии (Грузия), основатель и директор московского Центра экстремальной журналистики (2000-2010)
